Противостояние.Том I

В тот день, когда ее гости наконец прибыли, она начала работать с семи утра, таская поленья по два сразу, пока печка не разогрелась, а корзина для дров не наполнилась доверху. Господь подарил ей облачный прохладный денек, к первый за несколько недель. К вечеру может пойти дождь. По крайней мере так говорило ее бедро, сломанное в 1958-м.

Сначала она испекла пироги, использовав содержимое консервных банок с полок ее кладовки и свежий ревень с клубникой из сада. Клубника, хвала Господу, как раз поспела, и радостно было сознавать, что она не пропадет напрасно. От самого процесса стряпни она почувствовала себя лучше, потому что приготовление пищи — это жизнь. Пирог с голубикой, два с клубникой и ревенем и один яблочный.

Их запах заполнил всю кухню. Она поставила их на подоконники остывать, как делала всю свою жизнь.

Тесто удалось ей на славу, хотя трудно было обойтись без свежих яиц — а ведь она же была там, в самом курятнике, так что, кроме себя, винить некого. С яйцами там или без, но еще до полудня маленькая кухонька с ее бугристым полом и выцветшим линолеумом наполнилась запахом жарившихся кур. Внутри стало довольно жарко, и она выбралась на крыльцо, чтобы прочитать свою ежедневную порцию страниц, обмахивая лицо последним экземпляром «Верхней комнаты» как веером.

Курочки получились просто замечательные. Кто-нибудь из парней сходит и нарвет ей пару дюжин сладких кукурузных початков, и они прекрасно поедят на свежем воздухе.

Завернув курочек в бумажные полотенца, она вышла на заднее крыльцо со своей гитарой, уселась там и начала играть. Она спела все свои любимые гимны; ее высокий дрожащий голос разносился далеко в неподвижном воздухе.

В испытаниях и соблазнах
Разве нас Господь оставит?
Сохраним мы свою веру,
Богу донесем в молитвах.

Музыка звучала для нее так чудесно (даже несмотря на то, что ухо ее уже не позволяло быть уверенной в правильном звучании гитары), что она играла один гимн за другим.

Принявшись за «Мы идем к Сиону», она услыхала звук мотора, доносившийся до нее с севера, с окружного шоссе. Она прекратила пение, но пальцы ее продолжали рассеянно перебирать струны, пока она прислушивалась, склонив голову. Едут, да, Господи, они отыскали дорогу. И теперь ей уже были видны клубы пыли, поднятой грузовиком, когда тот съехал с асфальта и двинулся по грунтовой дороге, ведущей к ее крыльцу. Ее всю охватило сильнейшее ликующее возбуждение, и она обрадовалась, что надела сегодня все самое лучшее. Она поставила гитару между колен и вглядывалась вдаль, заслонив глаза ладонью, хотя солнца все еще не было.

Вот уже звук мотора стал гораздо громче, и через мгновение там, где кукуруза расступалась, давая проход стаду Кэла Гуделла…

Да, она увидала его — медленно движущийся фермерский грузовик «шевроле». Кабина была полна; ей показалось, там сидело четверо (а с зоркостью у нее все было в порядке даже в ее сто восемь), и еще в кузове пристроились трое, которые стоя смотрели вперед поверх кабины. Ей был виден худощавый блондин, девушка с рыжими волосами, а в середине… Да, это был он — парнишка, только-только заканчивающий учиться тому, как быть мужчиной. Темные волосы, узкое лицо, высокий лоб. Он увидел ее, сидящую на крыльце, и принялся энергично махать рукой. Мгновением позже к нему присоединился блондин. Рыжеволосая девушка просто смотрела на нее. Матушка Абагейл тоже подняла руку и махнула им в ответ.

— Спасибо Тебе, Господи, за то, что привел их, — хрипло пробормотала она. Теплые слезы струились у нее по щекам. — Бог мой, как же я благодарна Тебе.

Грузовик, подпрыгивая и дребезжа, свернул во двор. На мужчине за рулем была надета соломенная шляпа с голубой бархатной лентой и воткнутым в нее громадным пером.

— Иииииии-эх! — крикнул он и замахал рукой. — Эй, привет, Матушка! Ник сказал, что вы, наверное, будете здесь, и вот вы тут как тут! Иии-эх!

Он надавил на гудок. С ним в кабине сидел мужчина лет пятидесяти, женщина того же возраста и маленькая девчушка в красной плисовой курточке. Девчушка застенчиво махала одной ручкой; большой палец другой надежно покоился у нее во рту.

Темноволосый молодой человек с повязкой на глазу — Ник — соскочил с грузовика, прежде чем тот успел остановиться. Он покачнулся, но удержался на ногах и медленно пошел прямо к ней. Лицо его было серьезно, но здоровый глаз светился радостью. Он остановился у крыльца и с любопытством оглядел дворик, дом, старое дерево с качелями из старой шины. Но главным образом он смотрел на нее.

— Привет, Ник, — сказала она. — Рада видеть тебя. Хвала Господу.