Противостояние.Том I

Он отпер нижний ящик стола и достал оттуда тоненькую голубую папку, запечатанную красной лентой. На обложке большими буквами было написано: ЕСЛИ ЛЕНТА СОРВАНА, НЕМЕДЛЕННО СООБЩИТЬ ВСЕМ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ. Старки сорвал ленту.

— База «Блю», вы на связи? — продолжал спрашивать голос. — Мы не расслышали. Повторите. Вас не слышно.

— Я здесь, группа «Лев», — ответил он. Он открыл последнюю страницу папки и провел пальцем по колонке СВЕРХСЕКРЕТНЫЕ КОНТРМЕРЫ. — «Лев», вы слышите меня?

— Слышим, база «Блю-один».

— Троя, — медленно произнес Старки. — Я повторяю, «Лев»: Троя. Повторите, пожалуйста. Я слушаю.

Молчание. Отдаленный треск помех. Старки на секунду вспомнил о переносной радиостанции, которую они делали в детстве из двух жестяных консервных банок и двадцати ярдов вощеной бечевки.

— Повторяю…

— Господи! — воскликнул в Сайп-Спрингс молодой голос.

— Повтори, сынок, — сказал Старки.

— Т-троя, — ответил дрожащий голос. Затем уже более твердо: — Троя.

— Очень хорошо, — мягко произнес Старки. — Благослови тебя Бог, сынок. Отбой.

— И вас, сэр. Отбой.

За щелчком последовали сильные помехи, потом снова щелчок, молчание и голос Лена Крейтона:

— Билли?

— Да, Лен.

— Я слышал весь разговор.

— Отлично, Лен, — устало произнес Старки. — Подавай рапорт, если считаешь нужным.

— Ты не понял, Билли, — сказал Лен. — Ты поступил абсолютно правильно. Думаешь, я не понимаю этого?

Старки позволил себе прикрыть глаза. На мгновение его чудный «оглушин» перестал действовать.

— Благослови и тебя Бог, Лен. — Его голос почти срывался. Он отключил переговорное устройство и вернулся ко второму монитору. Он стоял, заложив руки за спину, как генерал Першинг, осматривающий войска. Он думал о Фрэнке Д. Брюсе и о том месте, где тот почил навеки. Вскоре спокойствие вновь вернулось к нему.

Если ехать от Сайп-Спрингс в юго-восточном направлении по федеральному шоссе 36, то за день можно добраться до Хьюстона. По трассе мчался со скоростью восемьдесят миль в час трехлетней давности «понтиак-боннвилль». Он уже взлетел на холм, когда обнаружилось, что путь ему преграждает чудовищного вида «форд». Аварии удалось избежать просто чудом.

Водитель, тридцатишестилетний репортер «Хьюстон дейли», нажал на тормоза. Раздался страшный скрежет шин об асфальт. Сначала «понтиак» резко оросило вперед, потом стало заносить влево.

— Боже милостивый! — завопил фотограф, сидевший на переднем сиденье. Он бросил фотоаппарат на пол и вцепился в ремень безопасности.

Водитель снова нажал на тормоз и, когда попытался объехать «форд» по краю дороги, почувствовал, что левые колеса погружаются в вязкую грязь. Он до отказа выжал педаль газа, и «понтиак» начал выбираться из трясины на асфальт. Из-под шин струился голубой дымок. Радио продолжало орать:

Детка, по душе ли тебе твой парень?
Ведь лучше его в целом мире нет.
Так ответь, детка, по душе ли тебе твой парень?

Он еще раз нажал на тормоза, и послушный «понтиак» замер под обжигающе жарким полуденным солнцем. Водитель дышал тяжело и прерывисто, а потом зашелся в приступе кашля. В нем закипал гнев. Он резко дал задний ход, возвращаясь к «форду», возле которого стояли два человека.

— Послушай, — занервничал фотограф. Он был тучным человеком и последний раз дрался в девятилетнем возрасте. — Послушай, может, нам лучше…

В этот момент его швырнуло вперед из-за резкой остановки. Репортер одним тяжелым ударом ладони поставил машину на тормоз и выскочил из нее.

Сжав кулаки, он направился к двум молодым людям.

— Ах вы ублюдки, мать вашу! — заорал он. — Вы чуть не утрахали нас насмерть, я хочу…

Он прослужил в армии четыре года добровольцем. И он успел определить, что винтовки, которые они извлекли из своего «форда», были новой моделью М-ЗА. Потрясенный, он стоял под палящими лучами солнца, а по его штанам расползалось мокрое пятно.

Он пронзительно закричал и мысленно уже бежал прочь к своему «понтиаку», хотя ноги его так и не сдвинулись с места. Парни вскинули винтовки. Пули разорвали ему грудь и низ живота. Он упал на колени, протягивая руки в немой мольбе о пощаде. В этот момент следующая пуля, пройдя в двух сантиметрах над левым глазом, снесла ему полголовы.

Фотограф, скрючившийся на своем сиденье, никак не мог понять, что же произошло, пока наконец двое молодых людей, перешагнув через тело репортера, не двинулись в его сторону с винтовками наперевес.