Противостояние. Том II

— Отпусти его, — сказал Стю, — я хочу поговорить с ним. — Ральф по-прежнему продолжал держать его, неуверенно глядя на Стю. — Ну давай же, отпусти.

Ральф отпустил его, но остался начеку, чтобы в случае необходимости снова схватить Ларри.

— Подойди ко мне, Ларри, — сказал Стю. — Наклонись поближе.

Ларри подошел и присел рядом со Стю на корточки. Он горестно заглянул Стю в глаза.

— Это неправильно, парень. Когда кто-то падает и ломает себе ногу, нельзя… нельзя просто вот так уйти и дать ему подохнуть. Разве ты не понимаешь? Эй, парень… — Он коснулся ладонью лица Стю. — Пожалуйста. Подумай.

Стю взял руку Ларри и сжал ее.

— Ты думаешь, я сумасшедший? — спросил он.

— Нет! Нет, но…

— А как по-твоему, те, кто в здравом уме, имеют право сами решать за себя, что им делать?

— Ох, парень… — выдавил Ларри и заплакал.

— Ларри, это не твоя вина. Я хочу, чтобы вы шли дальше. Если вырветесь из Вегаса, возвращайтесь этой дорогой. Может, Бог пошлет ворона подкормить меня, ты ведь не знаешь. Однажды я где-то прочел, в какой-то забавной книжице, что человек может семьдесят дней обходиться без пищи, если у него есть вода.

— До той поры здесь настанет зима. Ты замерзнешь насмерть через три дня, даже если не станешь глотать эти таблетки.

— Это не твое дело. Это вообще тебя не касается.

— Не отсылай меня прочь, Стю.

— Я отсылаю тебя, — мрачно произнес Стю.

— Да это же бред, — сказал Ларри и поднялся на ноги. — Что нам скажет Фрэн? Когда узнает, что мы оставили тебя канюкам и стервятникам?

— Она вообще ничего не скажет, если вы не доберетесь туда и не застопорите его будильник. Как и Люси. И Дик Эллис. И Брэд. И все остальные.

— Ладно, — сказал Ларри. — Мы пойдем. Но завтра. Сегодня переночуем здесь, и может, нам что-то приснится… что-нибудь…

— Никаких снов, — мягко произнес Стю. — Никаких знаков. Так ничего не сработает. Вы останетесь на одну ночь, и ничего не случится, а потом вы захотите остаться еще на одну и еще… Вам надо идти сейчас.

С опущенной головой Ларри отошел и встал к ним спиной.

— Ладно, — еле слышным голосом наконец произнес он. — Пусть будет по-твоему. Спаси Господь наши души.

Ральф подошел к Стю и опустился рядом с ним на колени.

— Тебе что-нибудь принести, Стю? — спросил он.

— Ага, — улыбнулся Стю. — Все, что написал Гор Видал, — все эти книжки про Линкольна и Аарона Бэрра и прочих парней. Мне всегда хотелось прочесть про этих говнюков. Теперь, похоже, мне представился случай.

Ральф мрачно усмехнулся.

— Прости, Стю. Похоже, с меня хватит.

Стю сжал ему руку, и Ральф отошел прочь. К нему подошел Глен. Он плакал, стоя поодаль, и теперь, когда присел возле Стю, у него опять потекли слезы.

— Ну перестань, малыш, — сказал Стю. — Со мной все будет нормально.

— Ларри прав. Это погано. Как будто с лошадью…

— Ты знаешь, что так надо.

— Наверно, да, но кто знает точно? Как нога?

— Сейчас совсем не болит.

— Ладно, у тебя есть таблетки. — Глен вытер глаза рукой. — Прощай, Восточный Техас. Было чертовски приятно познакомиться с тобой.

Стю отвернулся.

— Не говори «прощай», Глен. Пускай будет: до встречи — так лучше. Ты скорее всего сорвешься с середины этого поганого склона сюда вниз, и мы сможем скоротать зиму за игрой в крибидж.

— Нет, не до встречи, — выдавил Глен. — Я чувствую, что нет, а ты?

И оттого, что он тоже так чувствовал, Стю снова повернул голову к Глену.

— Ага, — сказал он и слабо улыбнулся. — Но я не побоюсь никакого зла, верно?

— Верно! — сказал Глен. Голос его упал до еле слышного шепота. — Дерни рубильник, если придется, Стюарт. Не тяни.

— Да.

— Тогда прощай.

— Прощай, Глен.

Они втроем подошли к западной стороне рытвины, и, оглянувшись в последний раз, Глен начал взбираться наверх. Стю следил, как он ползет все выше и выше, с нарастающим ужасом. Он двигался легко, почти небрежно, даже не глядя, куда ступает. Земля осыпалась под ним один раз, потом другой. Оба раза он беспечно протягивал руку в поисках опоры, и оба раза она оказывалась на нужном месте. Когда он добрался до верха, Стю с шумом выпустил долго удерживаемый в груди воздух.

Следующим полез Ральф, и, когда он взобрался наверх, Стю в последний раз позвал Ларри. Он взглянул на лицо Ларри, и до него дошло, что в своем роде оно было удивительно похожим на лицо покойного Гарольда Лодера — очень спокойное, взгляд внимательный и немного недоверчивый. Лицо, которое не выдаст ничего, кроме того, что хочет выдать.

— Теперь ты главный, — сказал Стю. — Справишься с этим?

— Не знаю. Я попытаюсь.

— Ты будешь принимать решения.

— Буду? Похоже, мое первое было сразу отвергнуто. — Теперь его глаза выражали одно чувство: упрек.

— Ага, но это не повторится. Слушай… его люди схватят вас.

— Да, полагаю, схватят. Или схватят, или подстрелят из кустов как бродячих собак.

— Нет, я думаю, они схватят вас и доставят к нему. Думаю, это случится через несколько дней. Когда доберетесь до Вегаса, держи глаза открытыми. Жди. Это придет.

— Что, Стю? Что придет?

— Я не знаю. То, зачем нас послали. Будь к этому готов. Распознай это, когда оно придет.

— Мы вернемся за тобой, если сможем. Ты ведь знаешь.

— Ага, ладно.