Проткрываем завесу тайн. Книги 1-25

На Малой Садовой террористы под именем крестьянской семьи Кобозевых сняли лавку и начали торговать сыром, копая между делом подземный ход под улицей. В субботу мина была заложена. Оставалось только дождаться государя. Но в тот день, как назло, его экипаж, следуя к манежу, повернул с Невского не на Малую Садовую, а на Екатерининский канал (ныне канал Грибоедова).

Премьер-министр Лорис-Меликов еще в начале февраля 1881 года докладывал царю, что, по сведениям полиции, «Народная воля» готовит очередное покушение на него, а утром 1 марта Лорис-Меликов просил царя отменить регулярную поездку в манеж. Но царь не послушался. Александр понимал: стоит один раз испугаться революционеров, и не заметишь, как окажешься загнанной в угол крысой, боящейся показать нос из дворца…

Перовская, по всей видимости, была гораздо лучшим организатором, чем певун и плясун Желябов. Узнав, что царь уже прибыл в манеж, она тут же расставила бомбистов вдоль набережной канала. Теперь Александр II был приговорен, куда бы он ни направился.

Из манежа царский экипаж возвращался в Зимний по набережной, и Перовская, дождавшись, когда он поравняется с бомбометателем Рысаковым, лично махнула ему платком, отдавая приказ бросить бомбу.

Карета царя была укреплена снизу блиндажом, или, говоря современным языком, броней. Рысаков почему-то бросил бомбу именно под днище. Раздался взрыв, осколками ранило нескольких черкесов из царского конвоя, но сам Александр не пострадал. Кучер умолял царя не выходить из кареты, обещая, что и в поврежденном экипаже довезет его до дворца. Но это было бы непорядочно и трусливо, и царь Александр вышел. Вот как это объяснял революционер-анархист князь Кропоткин: «Он чувствовал, что военное достоинство требует посмотреть на раненых черкесов и сказать им несколько слов. Так поступал он во время русско-турецкой войны…»

Рысаков был схвачен прохожими, и царь, подойдя к нему, спросил:

— Ты бросил бомбу?

— Да, я.

— Кто таков?

— Мешанин Глазов.

Государь покачал головой и резюмировал:

— Un joli Monsieur!

В переводе на русский это примерно означает — «Хорош!».

Подбежал кто-то из свиты и спросил у Александра, не ранен ли он. Тот ответил:

— Я — нет… Слава Богу… Но вот… — и указал на корчившегося в луже крови черкеса.

— Еще не известно, слава ли Богу! — выкрикнул Рысаков. Он видел, что к месту происшествия подходит с бомбой под мышкой террорист Гриневицкий. Царь пошел вдоль канала, и, когда он поравнялся с Гриневицким, тот бросил ему под ноги бомбу… Взрывом обоих отшвырнуло к решетке набережной. Одежда царя была сожжена и сорвана взрывом, он был наполовину гол. Правая нога его была оторвана, левая раздроблена и почти отделена от туловища. Раны были на лице и голове.

Несколько минут к царю никто не подходил, но тут на канал выехали возвращавшиеся с развода кадеты и подбежал жандармский ротмистр Колюбакин. Третий бомбист Емельянов тоже подошел, но испугался и не бросил бомбу.

Кто-то предложил занести монарха в какой-нибудь дом, но тот прошептал:

— Во дворец… Там умереть…

Колюбакин погрузил царя в сани и велел ехать во дворец. Монарх открыл глаза и спросил:

— Ты ранен, Колюбакин?

Это были его последние слова.

1 марта 1881 года в 15 часов 35 минут спущенный на флагштоке Зимнего дворца императорский штандарт оповестил население Санкт-Петербурга о смерти императора.

Гриневицкий также не прожил и часа и скончался в тюремном госпитале…

Перовская вернулась в лавку на Малой Садовой. Сожалея о товарищах, террористы тем не менее отпраздновали успешное покушение. Мечта жизни Перовской исполнилась, но, что делать дальше, она не знала.

Соратники стали уговаривать ее покинуть Петербург, но она не видела в этом смысла. Один из революционеров писал, что в эти дни «она сильно изменилась, как-то осунулась, побледнела, похудела. Порой, среди разговора она вдруг задумывалась, как бы уносясь на минуту мыслью куда-то далеко, но потом, встряхнувшись, оживлялась, проявляя лихорадочную торопливость и энергию».

Сидевший в крепости Желябов объявил, что организатором покушения был он. Софья же, по мнению товарищей, стала чересчур рискованно себя вести, нанося визиты знакомым, где могла оказаться полицейская засада.

Запонки к рукавчикам

10 марта 1881 года Перовская была арестована.

В «Книге для записи арестованных» ДПЗ департамента полиции сохранилась запись от 4 часов утра 11 марта: «У Перовской отобраны были следующие ее вещи: пальто, золотое кольцо, пенсне, запонки к рукавчикам, 20 и 5 коп. серебряных монет и воротниковая маленькая вуалька».