Протоколы русских мудрецов

Поэтому, к примеру, христианство с его претензией на единственно верное знание о единственно правильном Боге и тысячелетнем преследовании и реальном изуверском уничтожении всех неспособных за себя постоять инакомыслящих, вполне может расцениваться как обыкновенный фашизм в его, так сказать, идеальной форме. Ибо нет такого преступления или подлости, которых – как свидетельствует история – не гнушались бы «святые отцы», прикрывающиеся именем божьим при достижении в том числе и своих личных корыстных интересов. Тем не менее отрицать божественное начало в каждом человеке глупо; каждый из нас чувствует присутствие чего-то необъяснимого вокруг нас. Многие ученые, пытаясь осознать устройство окружающего нас мира, всё чаще говорят о великой разумности этого устройства… Именно это чувство непознанного мироустройства ловко используется некоторыми святошами в сутанах для одурачивания народа и оправдания жестоких преступлений, совершаемых ими якобы «именем бога». Ислам в этом смысле ничем от христианства не отличается. Просто пик зверства христианства привёл к его упадку, после чего святые отцы поняли, что путь прямых репрессий невыгоден и не приносит желаемых результатов. К сожалению, в исламском мире такое понимание пока не пришло… Однако, общее ускорение общественных процессов, связанное с бурным развитием, в первую очередь, коммуникационных технологий, позволяет всё большему количеству людей контактировать напрямую и видеть соседей такими, какие они есть, а не через призму, создаваемую пропагандистскими структурами. Именно это, на мой взгляд, позволит исламу гораздо быстрее пройти путь, на который у христианства ушли столетия.

Поэтому я считаю, что государство должно заботиться о жестком пресечении формирования в стране каких бы то ни было группировок по идейным, национальным, религиозным или каким-то другим принципам, отрицающим возможность равноправного сосуществования с представителями других диаспор, политических движений и т. п. Следует помнить старый принцип «Разделяй и властвуй», который впрочем, действует только тогда, когда необходимо властвовать над чужим порабощённым народом, и когда необходимо предотвращать формирование крупных оппозиционных сил, ставящих часто своей целью свержение обманывающего, грабящего и угнетающего народ режима. В этом случае режим всегда пытается вбить клин между сторонниками оппозиции, предлагая народу на выбор национальную, религиозную, социальную или какую-нибудь другую направленность. Причём для каждой группировки свою. При этом речь уже больше не идёт о том, как начать жить лучше, а лишь о том – «кто прав».

Узкая направленность каждой из группировок делает её «правой» в своём узком секторе и лишает возможности диалога с другими фракциями, для которых проблемы, рассматриваемые данным объединением, не являются первостепенными. Такие ситуации в лучшем случае приводят к дракам в парламентах, а в худшем – к физическому устранению оппонентов. При этом закулиса, потирая руки, и дальше продолжает грабить и обманывать народ, а вместе с ним и незадачливых оппозиционеров. Однако все эти проявления нашей с вами современной жизни появились не сегодня. Они являются плодом тысячелетнего опыта и огромного количества проб и ошибок…

Часть первая Истоки

Глава первая

Дайте мне руководить главным банком страны, и меня не интересует, кто издаёт в ней законы.

Ротшильд

Конечно, после выхода в свет этой книги найдутся желающие поспорить, когда же всё началось. Я предлагаю читателю принять за отправную точку первое, известное мне и описанное в первоисточниках, упоминание о несиловом захвате власти в отдельно взятой стране и порабощении её народа. Речь пойдёт о… Египте. На мой взгляд, наилучшим образом происшедшее там описывается в священной книге евреев Торе.

Среди прочего, в ней рассказывается история бедного еврейского мальчика по имени Йосеф, который был продан братьями в рабство в Египет за то, что был слишком гордый и вместо того, чтобы пасти овец, рассказывал всем, что когда-нибудь станет великим царём. Прожив некоторое время в Египте, повзрослевший Йосеф попадает в тюрьму, из которой его освобождает сам фараон для толкования необычного сна, приснившегося ему, фараону, накануне.