Протоколы сионских мудрецов. Фальшивка и ее использование

Только в 1917 г. С.А. Нилус в своей книге «Близ есть, при дверях…»[382], новой версии «Великого в малом» (1905, 1911, 1912), выдвинет собственную, пересмотренную «антисионистскую» формулу происхождения «Протоколов», которая позднее, с начала 1920-х гг., будет воспринята и широко распространена комментаторами фальшивки. Так, Юрбен Гойе во вступлении к первому изданию «Протоколов», осуществленному в декабре 1920 г. La Vieille France, включает отрывок из американского вступления к фальшивке (Бостон, 1920), подробно цитируя запоздавшее «открытие» Нилуса, касающееся «Директив заседаний Сионских мудрецов» («Протоколов»):

Эти Директивы [ «Протоколы»] произвели слабое впечатление в мире за пределами христианской Церкви; периодические издания, которые почти целиком находятся в руках евреев или испытывают их влияние, окружили «Протоколы» молчанием, туманно намекая на них или говоря о них лишь как о лживых измышлениях либо сказке, от которой засыпают на ходу. […] Затем появилось четвертое издание моей книги (1913) со всеми Директивами [ «Протоколами»], но только сейчас я узнал из достоверных еврейских источников, что эти Директивы представляют собой не менее чем стратегический план завоевания мира, нацеленный вождями еврейского народа в течение многих веков его рассеяния и в конечном итоге представленный Совету Старейшин (или «Мудрецов») «Князем Изгнания», Теодором Герцлем, на первом сионистском Конгрессе, который он созвал в Базеле в августе 1897 г.[383]

Несмотря на эти новые «уточнения», Нилус оставлял место для тайны:

Невозможно рассказать, каким образом эти документы, составляющие Святое Святых надежд Израиля, смогли стать достоянием широкой публики непосвященных. […] Директивы [ «Протоколы»] подписаны представителями 33-й (самой высокой) степени инициации. Они были тайно изъяты из полного досье протокольных отчетов, которые, как теперь нам известно, принадлежали первому Сионистскому конгрессу. […] Все это находилось в тайных хранилищах главной сионистской канцелярии, расположенной ныне на французской территории[384].

Когда «Протоколы», начиная с 1920 г., пустились в «кругосветное путешествие», соединились условия их самого благоприятного приема; главную роль среди этих условий играла, как кажется, антиеврейская пропаганда католического толка, благодаря, в частности, своей способности распространять послание по всему миру («существует еврейский заговор против христианства»), но также потому, что уже с 1897–1898 гг. Церковь установила систему равнозначности различных мишеней антиеврейского клеймения – таким образом, «иудео-масонская опасность» могла переистолковываться как «сионистский заговор», а этот последний – как «иудео-большевистский заговор» и «иудео-капиталистический заговор». В межвоенные годы именно «Протоколы», неотделимые от комментариев, которые приспосабливалиэту фальшивку к изменявшимся контекстам, образуют главный вектор мифа о всемирном еврейском заговоре. Данный «документ», можно сказать, монополизировал пропагандистскую и обольщающую силу основных тем антиеврейской мифологии XX в.