Протопоп Аввакум и начало Раскола

Никон проявил себя неутомимой деятельностью. В течение месяцев августа и сентября он рукополагал несколько раз в неделю во священники и даже во диаконы, не только для Москвы, но и для деревенских церквей, бедных и отдаленных[712]. Он не оставил и Новгородскую кафедру вдовствующей. 8 августа он рукоположил туда своего преемника Макария, простого казанского монаха, казначея митрополита Корнилия[713]. Это было сделано, чтобы угодить митрополиту и боголюбцам, не без опасения за свою власть, ибо Макарий был слаб характером[714]. Позднее, осенью, еще до смерти епископа Коломенского, больного и бездеятельного, он передает его кафедру Павлу[715] из монастыря св. Пафнутия, человеку с твердым характером, но большому другу Неронова. В то же время он использовал свою увеличившуюся власть, чтобы продолжать свою кампанию против пьянства, распространяя ее теперь уже на всю Россию. Момент был как нельзя более подходящим, так как бюджет, по-видимому, зависел отныне от экспорта зернового хлеба. Братья Гроны настаивали на этом; требования со стороны иностранного рынка были весьма невелики. Итак, верное средство увеличить количество экспорта заключалось в сокращении ви нокурен. Казна потеряла бы некоторую часть из 400 000 рублей, поставляемых кабаками, но получала бы несравненно больше от продажи зерна за границу. Моральная задача совпадала с финансовыми расчетами. Никон использовал это с большой энергией. Он приказал собрать совет из бояр и получил указ от 11 августа 1652 г.: сохранялся только один кабак на каждый город, был издан запрет продавать вино на вынос, разрешалось продавать распивочно не более бутылки на человека, было декретировано закрытие кабаков во время Великого и Успенского постов, во все воскресенья, среды и пятницы, а также на время Рождественского и Петровского постов (что составляло более одной трети года). Равным образом был издан запрет продавать пиво и мед за час до наступления ночи и вплоть до 3-х часов следующего дня и была отменена сдача кабаков в аренду. Эти меры должны были вступить в силу с нового года, с 1 сентября 1652 года[716], и у царя было крепкое намерение добиться их осуществления, так как он предписал сократить и производство спирта на новый бюджетный год. 9 сентября было уточнено, что кабакам разрешено было существовать только в городах: категорически было запрещено боярам и всем владельцам поместий оставлять их у себя, где бы они ни были[717]. Все время, пока Никон оставался у власти, реформа действовала, несмотря даже на финансовые затруднения, вызванные войной с Польшей. Она рухнула в 1663 году, когда кризис с медной монетой вынудил правительство снова вернуться к прежним источникам дохода[718].

Никон не довольствовался более палатами, наскоро перестроенными после пожара 1626 года, где жили его предшественники. Он побудил царя пожаловать ему в Успеньев день «участок царя Бориса (Годунова)», очень обширный, где главный вход выходил на Соборную площадь. Сейчас же начали разрушать деревянные трехэтажные постройки, воздвигнутые недавно для датского принца Вальдемара, так же как и смежную церковь святых основателей Соловков, Зосимы и Савватия, и в сентябре уже начали закладывать на освобожденном участке фундамент того роскошного здания, полного символики великолепия, которое удовлетворяло жажду величия нового избранника; Патриарший дворец был соединен галереями с царским дворцом, с Успенским собором и Чудовым монастырем, с церковью Двенадцати апостолов, с папертью и трапезной, в которой должна была быть воздвигнута новая церковь во имя св. митрополита Филиппа. Это было полнейшее разрушение целого кремлевского квартала[719]. Никон принялся за древний Успенский собор: не только в помощь столичным мастерам были приглашены иконописцы из прославленных церковной живописью городов, чтобы краской подправить четырехъярусный иконостас, не только заказали токарям новые Царские врата, но приподняли хоры, прежде находившиеся на уровне центральной части церкви между колоннами; отныне пять ступеней из чугуна, по которым нужно будет поднять, чтобы достичь хоров[720], отметят расстояние между Церковью учащей и Церковью учащейся[721].