Протопоп Аввакум и начало Раскола

На одном из островов этой реки, в 12 верстах к северо-западу от Онежского озера жил с 1640 года святой человек по имени Кирилл. Это был крестьянин Сунского прихода, ставший монахом в монастыре близ Олонца и затем живший в десятках разных монастырей и, наконец, нашедший себе покой в своей родной стране[1116]. Он построил себе избу, чтобы принимать паломников. У него был мельничный жернов, которым он пользовался, чтобы питаться самому и давать подаяние неимущим; остаток времени он проводил в молитве, созерцании, посте и пении псалмов. В 12 верстах от него находилась деревенька, где жили еще его отец и зять. Для исповеди он ходил далеко на юг, в монастырь св. Александра Свирского, близ Олонца около Ладоги. Это было целое путешествие через озера, леса, пороги и предательские трясины.

Епифаний устроился под его руководством, ибо Кириллу шел пятидесятый год, он стал жить в покинутой избе, про которую говорили, что в ней «нечисто», затем, будучи искусным плотником, он построил себе поблизости другую, и оба отшельника зажили дружно, рассказывая друг другу свои видения, вместе получая милостыню и раздавая ее, так как было много посещавших их, болящих плотью и духом. Они взаимно помогали друг другу в работе: Епифаний делал кресты, взамен чего ему приносили рожь и деньги[1117].

Таков был один из скитов, которых было так много в Западном Поморье.

Недалеко от Суны, на Водле, обосновался на короткое время необычайный странник по имени Корнилий. Юный крестьянин из Тотьмы, с северо-востока Вологодской области, Конон после смерти своих родителей решил, будучи пятнадцатилетним юношей, оставить все имущество и посвятить себя служению Богу: случайно встретившиеся ему на пути монахи направили его в скит к Капитону. После длительного преклонения перед подвижничеством и ангельской жизнью этого необычайного аскета – основателя данного скита, после чрезвычайно трудного искуса, он сделался послушником, а затем в монастыре св. Корнилия Комельского принял и монашество с именем Корнилия. Там он прожил 24 года. Затем снова начал паломничать по Святой Руси. В Москве еще он стал ризничим у патриарха Филарета, а затем хлебопеком у Иоасафа. В Новгороде он пек просфоры. Он с негодованием следил за развитием никоновских нововведений. Еще будучи в Москве, во время патриаршества Иосифа, он выполнял какую-то должность по монастырскому надзору. Позднее, когда он увидал, что новшества победили, он покинул столицу и отправился проповедовать старую веру на Севере и на Западе. Он добрался до Пудожа в Поморье, где было много друзей истинной веры. По их совету он ушел на Водлу. Небольшой грот, образованный скалами, стена из бревен как заграждение у входа, глиняная крыша – таково было его жилище. Верующие приносили ему питание и приходили слушать его поучения[1118].

В Андоме жил другой праведный человек по имени Евфросин: несмотря на то, что он взял на себя обет молчания, – у него были ученики[1119]. Естественно, что Епифаний, Кирилл, Корнилий и Евфросин знали друг друга. Они поддерживали друг друга в верности старой вере, в сопротивлении ереси, в ожидании Страшного суда. Насыщенная духовная жизнь оживляла эти заброшенные области, эти озера и леса, где порой обретали для пропитания только болотный мох или сосновую кору. Крепкая вера достигала окружающих деревушек и шла даже дальше вплоть до монастырей официальной церкви.

В монастыре св. Александра Свирского, например, введение новшеств натолкнулось на положительный отпор, доказательством чего служит тот факт, что 23 октября 1664 г. в день, когда игумен Симеон был рукоположен во архиепископа Вологодского и должен был соответственно прочесть исповедание веры, он с первых же слов «Верую» ошибся и сказал «рожденный, а не сотворенный» и из-за этого «а» чуть не лишился своей митры[1120]. Расстояние между Свирью и городком Тихвином, стоявшим несколько юго-восточнее, не было очень велико. В трех верстах от Тихвина находился небольшой монастырь, так называемый Николо-Беседный, существовавший с 1515 г.; с течением времени значение его затмил большой Успенский монастырь, основанный в 1560 г. Иваном Грозным. Впоследствии этот монастырь даже присоединил к себе Николо-Беседный монастырь. С 1662 г. настоятелем этого старого монастыря был Досифей, стойкий защитник старой веры[1121]. Это был человек поразительной активности, но рассудительный, известный не только своими мудрыми совета ми, но в такой же мере и святостью своей жизни. Именно ему удалось в 1663 году добиться независимости своего монастыря[1122].