Протопоп Аввакум и начало Раскола

Без всякого содействия со стороны иностранцев, но ускоренным темпом продолжали издавать старые книги: с 1647 по 1651 год было три издания Букваря[557], то есть с 1645 по 1652 г. появилось 9600 экземпляров. Выпущен был Часослов, выдержавший с 1645 по 1651 г. восемь изданий. Вышла тогда же в девяти изданиях учебная Псалтырь[558]. Таким образом, в чрезвычайно интенсивной деятельности Печатного двора не было забыто и первоначальное, и среднее образование[559]. Помимо этого, царь подумывал и о семинариях вроде тех, которые стали только что создаваться во Франции; он писал в своей памятной записке, предназначенной для Собора 1651 года: для рукоположения во священники и дьяконы надлежит выбирать образованных людей, знающих все церковные книги и весь церковный чин, а тех, которые таковыми не будут, нужно обучать в школах с тем, чтобы они могли просвещать христианские души по правилам св. отцов и быть солью земли и светочем мира[560].

III Реформа приходов: пение, «единогласие». Неронов в Казанском соборе

Вопрос о единогласии окончательно созрел лишь в 1649 году. Стефан считал, что царь может вынести его на соборное решение на очередном собрании высшего духовенства, которое должно было собраться, как обычно, в Неделю Православия, 11 февраля. Но он наткнулся на категорический отказ патриарха, который считал, что службы могли исполняться единогласно только в монастырях. Споры были чрезвычайно бурными. Духовник царя пустил в ход резкие выражения, свойственные всем преобразователям: нет больше Церкви в Московском государстве, епископы не пастыри – а волки. Патриарх завопил, что такие слова соблазн: «Церковь? Да она же стоит подобно столпу, поднимающемуся к небу, она непоколебима и нерушима, она верно хранит апостольские правила». Было решено, что во всех приходских церквах Божественная служба будет происходить по-прежнему и что ничего нового введено не будет. Патриарх домогался получить еще преимущества; он добился того, чтобы было возбуждено со стороны Собора особое ходатайство с требованием казни Стефана в силу статьи нового Уложения, наказующего смертью за богохульство[561]. Может быть, этим самым надеялись отделаться от беспокойного кружка? Но он никак не сдавался. Ни Стефан, ни Никон, ни Неронов не подписались под ходатайством. Царь челобитчикам отказал. Может быть, по совету патриарха Иерусалимского Паисия, который все еще находился в Москве, решили передать дело на третейский суд Восточной Церкви. Пользуясь случаем, обратились к Константинопольскому патриарху и с другими вопросами: можно ли совершать Божественную службу лишь с одним или с несколькими потирами, является ли законным второй брак, когда один из супругов принял монашество, действителен ли брак священника со вдовой или с женщиной легкого поведения? Ответ, датированный 16 августа 1650 года, прибыл в Москву 8 декабря. Он благоприятствовал желанию царя и боголюбцам[562]. Тогда собранию духовенства 9 февраля 1651 года было снова предложено единогласие. Постановлено было ввести его как обязательное «как в монастырях, так и в церковных приходах».

Победа была одержана, оставалось только претворить ее в жизнь. И сейчас же были посланы соответствующие распоряжения епископам по епархиям, а епископами – протоиереям и монастырям. В Москве было составлено для следующего издания Служебника пространное Предисловие, излагавшее происхождение единогласия, требуемого к неукоснительному соблюдению, во-первых, по проповедям св. Иоанна Златоуста, далее, св. апостолом Павлом, затем Собором, созванным царем Иваном Васильевичем и митрополитом Макарием и, наконец, ныне окончательно установленного Собором[563].