Процедура: исполнение смертных приговоров в 1920-1930-х годах

Акт о расстреле составлялся в достаточно свободной форме. Старший горсудья г. Бийска Прапорщиков изощрялся, в деталях описывая способ казни во всех составленных им актах: так, над рас­стрелянным 27 марта 1933 г. «за хищение соц. собственности» Е. М. Чурилиным «приговор в 23 часа 25 минут приведён в исполне­ние посредством произведения четырёх выстрелов из нагана в об­ласть затылочной части головы...» ; осуждённого по указу от 7 ав­густа 1932 г. А. М. Киреева казнили 7 апреля 1933 г. «через по­средство выстрела двух пуль из нагана в голову»; двух осуждённых по этому же указу казнили 15 августа 1933 г. «через посредство выстрела из револьвера системы „Наган" в область задней части затылка». Обычно стреляли в голову два-три раза: опергруппа НКВД ТатАССР, расстрелявшая за 26 августа, 21 и 26 сентября 1937 г. 38 осуждённых, отчиталась за расход 84 патронов к ре­вольверу «наган».

Среди палачей, вероятно, находились и добровольцы, не отно­сившиеся к оперсоставу. Так, в казнях 1933-1934 гг. постоянно участвовал начальник кирпичного завода при Бийском изоляторе коммунист М. Ф. Трунов, в 1937 г. работавший в штате Бийского горотдела НКВД. Зафиксировано в те же годы участие в расстре­ле и еще одного начальника Бийского кирзавода - Павлова³⁴. Ру­ководящие работники местных чекистских органов тем более по­стоянно практиковались в казнях: так, начальник экономического отделения Барнаульского оперсектора ОГПУ Г. А. Линке 2 ноября 1932 г. участвовал в расстреле группы из 13 осуждённых.

Не только суровые мужчины исполняли приговоры. Красноре­чивую информацию о полной эмансипации судейского сословия да­ёт следующий акт о расстреле от 15 октября 1935 г.: «Я , судья го­рода Барнаула Веселовская, в присутствии п/прокурора Савельева и п/нач. тюрьмы Дементьева... привела в исполнение приговор от 28 июля 1935 о расстреле Фролова Ивана Кондратьевича». Стар­шая нарсудья г. Кемерова Т. К. Калашникова вместе с двумя чекис­тами и и. о. горпрокурора 28 мая 1935 г. участвовала в расстреле двух уголовников, а 12 августа 1935 г. - одного.

Участие в расстрелах «врагов народа» считалось партийными властями одним из наивысших проявлений политической лояльнос­ти. В марте 1925 г. при проверке партдокументов работника Кубан­ского окротдела ОГПУ Воронцова, работавшего в ЧК с 1919 г. и ис­ключённого из РКП(б) по подозрению в хищении ценностей при обыске, партийная комиссия сделала следующий примечательный вывод: «Участвовал во многих расстрелах и женат на жене бывше­го офицера, ныне убитого. Считать проверенным и вполне достой­ным службы в органах ВЧК- ГПУ»³⁵.

Технология

Способы расправ в гражданскую войну были разнообразны: главенствовал расстрел, но любили душить с помощью удавки (для бесшумности, или с целью экономии патронов, или из садистских соображений, чтобы наблюдать предсмертные судороги жертвы). Но также рубили шашками (особенно во время подавления кресть­янских мятежей), запарывали шомполами, топили, замораживали, сжигали, зарывали живыми в землю... Дикости гражданской войны во многом повторились позднее - в эпоху коллективизации и «Боль­шого террора».

Чекисты, как правило, очень легко относились к пролитию кро­ви, нередко не делая отличий между «своими» и «классово чужды­ми». Партийные власти Астрахани, где красный террор в 1919 г. был исключительно масштабен, возмущались поведением сотруд­ников участковой транспортной Ч К, заявлявших: «Хватило бы рабо­чих, а патроновдля ниххватит». В июне 1920 г. красноярский чекист Д. Ф. Титов показывал о главе Енисейской губчека В. И. Вильдгру- бе: «Простая речь настоящего, от молота, рабочего дисгармони­ровала с той непонятной жаждой крови, которой требовал он поч­ти после каждого сделанного доклада... Чувствовалось в натуре Вильдгрубе нечто патологическое...» Секретарь Енисейского губ- бюро РКП(б) А. Дубровинская, делегированная в состав коллегии губчека, заявляла сибирским властям, что с первого заседания ста­ло ясно, что для Вильдгрубе и его заместителя Д. М. Иванова «важ­на не сущность дела, не очищение губернии [от] действительной контрреволюции, а бесшабашное и бесчисленное количество лиц, подвергнувшихся высшей мере наказания. Иными словами, важно, чтобы как можно больше было расстреляно...»³⁶.