Провал

На работу он приехал раньше всех остальных. Наслаждался тишиной, готовясь к утренней встрече с прессой. У полиции имелись пресс-секретари, и большинство отделов пользовалось их услугами, а он нет.

В девять часов он встретился с третьей государственной властью. Как он и ожидал, журналистов собралось больше, чем в Ульрисехамне. Намного больше. Камеры на штативах. Лес микрофонов, прикрепленных на столе, за который он сел. Ничего особенно нового он рассказать не мог.

Третья убитая, плюс серьезно пострадавшая, но живая молодая женщина. Личности уже установлены. Все собравшиеся, скорее всего, знали о сестрах Юханссон столько же, сколько полиция, если не больше, так что последовавшие за его кратким обзором вопросы были исключительно вариациями на одну и ту же тему.

Где и почему?

Что произошло с Эббой?

Когда они смогут с ней поговорить?

Почему она осталась в живых?

Им, как ни странно, удавалось по-прежнему утаивать от прессы деталь о тестах, которые приходилось проходить жертвам, и никто, похоже, не заходил на их аккаунты в социальных сетях или, во всяком случае, не связал убийства с появившимися там краткими результатами тестов.

Они не знали, что Эбба получила зачет, и Торкель не намеревался им об этом рассказывать, поэтому через несколько минут, в течение которых вопросы, казалось, просто повторялись, он завершил встречу, пообещав сообщить журналистам новые сведения, как только в деле произойдет сдвиг.

Торкель решил подняться к себе в отдел по лестнице и по пути наверх почувствовал, что голоден.

Когда он вошел в комнату для ланча, Билли как раз наливал там себе чашку кофе. Он приветственно кивнул Торкелю и пригубил горячего напитка.

– Привет, ты только что пришел?

– Нет, я общался с прессой.

Торкель подошел и открыл холодильник. Бросил взгляд на Билли, который отпил еще глоток, подавил зевок и потер глаза.

– Ты в порядке? – спросил Торкель, доставая из холодильника масло и сыр. Вообще-то Билли не отличался тем, что лишался сна под воздействием расследований, которыми они занимались, но ведь никогда не знаешь, что произойдет. Бывает, какая-нибудь деталь задевает за живое. Лучше спросить.

– Да, а что? – с удивлением произнес Билли.

– Ты выглядишь немного усталым.

– Вот оно что… Нет, все нормально. Просто вчера поздновато лег.

– Ладно.

Торкель открыл дверь большой кладовки и достал оттуда пакет хрустящих хлебцев.

– Как идут дела? – поинтересовался он.

– С чем?

– Со всем. С работой.

– Телефонные компании пообещали прислать распечатки как можно скорее, а снимки с пунктов оплаты я, в случае удачи, получу сегодня в первой половине дня и тогда смогу начать проверять автофургоны.

– Скажи, если тебе понадобятся люди в помощь.

Билли кивнул. Скорее всего, понадобятся. Пунктов оплаты на подъезде к Стокгольму много, да еще нет точного времени. Даже если бы они знали, что́ ищут, пришлось бы пересмотреть много материала.

У Торкеля зазвонил телефон. Он воткнул нож для масла в упаковку маргарина и ответил, а Билли тем временем вышел из комнаты вместе с чашкой кофе. Тридцатью секундами позже Торкель закончил разговор, набрал номер Ваньи и спросил, где она находится.

Звонили из Каролинской больницы. Можно ехать разговаривать с Эббой Юханссон.

41

Ванья свернула на территорию больницы.

Себастиан молча сидел рядом с ней. Она понимала, что для него, как и для нее самой, Каролинская больница сейчас связана прежде всего с Вальдемаром. Однако он даже не спросил, не хочет ли она поговорить об этом, что она оценила. Она думала, что, оказавшись с ней вдвоем в машине, он воспользуется случаем, чтобы узнать, как она себя чувствует, предложить помощь, попытаться сблизиться с ней, но он молчал, лишь спросил, можно ли выключить радио, когда там заиграл шведский регги.

Когда позвонил Торкель и попросил ее взять с собой в больницу Себастиана, она поначалу собралась было протестовать, но сразу сообразила, что его знания могут действительно пригодиться. Травмированная девушка. Можно говорить все что угодно о том, насколько близко к сердцу Себастиан принял прошлое дело, но для маленькой Николь он был полезен. Он может оказаться полезным и на этот раз.

Она припарковалась возле корпуса, где лежала Эбба Юханссон, и они вместе направились к входу. Ванья отметила, что за дверьми довольно много людей, и большинство из них, похоже, спокойно сидит, откинувшись на спинки стульев, и явно бездействует. Журналисты, подумала она и сразу получила подтверждение своей догадке, когда чуть поодаль поднялся молодой мужчина.

– Себастиан Бергман, если не ошибаюсь?

Некоторые из остальных ожидавших очнулись и вместе с молодым человеком двинулись к Себастиану. Тот остановился.

– Иди, – сказал он Ванье, которая, не сбавляя скорости, пошла дальше, к ресепшну. – Посмотрим, сколько вариантов выражения «без комментариев» я сумею выдумать, – продолжил он с улыбкой, поворачиваясь к направляющейся к нему горстке людей.