Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России

Есть вопросы, решение которых не терпит отлагательства, и это, в первую очередь, вопрос о ядерной угрозе бывшего СССР. Любые перекосы и недоговоренности поспешно принятых предварительных соглашений в области стратегических вооружений, которые могли бы помешать ратификации договора с российской стороны, должны быть срочно исправлены. Российские запасы тактического ядерного оружия, приобретающие особую опасность в условиях надвигающихся внутринациональных конфликтов, должны подвергнуться решительному сокращению, так же, как и наши. Необходимо принять и неукоснительно проводить в жизнь программу безопасности построенных в советское время ядерных реакторов, чреватых повторением чернобыльской катастрофы 1986 г. и потенциальных объектов террористической угрозы.

Российский болезненный «переход» к рыночной системе всё ещё невозможен без массовой многолетней гуманитарной помощи, особенно продуктов питания и лекарств для детей и стариков — самых беспомощных жертв процесса, армия которых продолжает расти. Внешний долг России, уже достигший сумасшедшей суммы в 84 миллиарда долларов, должен быть реструктурирован — немедленно и в полном объёме. Нужно предоставить России новые кредиты и займы на более выгодных для неё условиях. Необходимо создать специальные фонды для финансирования программ помощи российским безработным и кредитования малого бизнеса. При этом, во избежание обвинений в интервенционизме, эти фонды должны иметь русское руководство и рублёвые счета. Американское правительство должно, наконец, решиться взять на себя гарантии для частного капитала, инвестируемого в Россию, к примеру, в её отсталую энергетику. И ещё надо что-то сделать, чтобы помочь бедствующим образовательным и научным центрам в России, бывшим своеобразной кузницей кадров для реформ в 80-е гг. и павшим жертвой реформ нынешних.

Потратив миллиарды долларов, пытаясь в течение 45 лет заставить Советскую Россию измениться, американское правительство может оказаться в будущем объектом строгого суда как граждан, так и историков, если не поможет измениться России сегодня, когда момент, наконец, настал. Собственные граждане припомнят ему, что своей политикой оно способствовало провалу ещё одного российского эксперимента с парламентской демократией и откату страны назад, к деспотическим традициям. Да и сама Россия, воспрянув и заняв вновь предопределённое место великой державы (а так непременно будет), не забудет, как другие державы обращались с ней тогда, когда ей было трудно. От того, что мы сделаем или не сделаем сегодня, будут зависеть отношения с Россией наших детей и внуков.

«Washington Post», 28 марта 1993 г.

P.S.

По сути, вся эта книга есть ответ на риторический вопрос, вынесенный в заглавие данной статьи. Отношение многих русских к американскому крестовому походу лучше всего и с присущим этому жанру остроумием демонстрирует политический анекдот: «Мы думали, что коммунисты врали нам про социализм и капитализм. Оказалось, они врали только про социализм».

«БЕЛЫЙ ДОМ ГОРИТ!» Октябрь 1993 г.

В то время, как возможность диктатуры вновь обретает реальность в России, правительство Ельцина поспешило придать эпический характер кровавым событиям прошлой недели в Москве. Победителям в России вообще свойственно навязывать свою версию (по принципу: «сильный всегда прав») в качестве официальной истории страны, но впервые эта версия была подхвачена и одобрена американским правительством.

По версии президента Бориса Ельцина, он был вынужден отдать приказ о стрельбе по Белому дому из танковых орудий и об аресте двух ведущих своих политических противников, вице-президента Александра Руцкого и спикера парламента Руслана Хасбулатова, так как они подняли «преступный мятеж» против российской демократии. Президент Клинтон с одобрением заметил, что «если бы подобная вещь случилась в Соединённых Штатах», он бы тоже предпринял «жесткие действия». Но кто в действительности начал «мятеж»?

21 сентября 1993 г. Ельцин по сути нанёс мощный, возможно, даже фатальный удар по историческому и чрезвычайно хрупкому российскому демократическому эксперименту, прервав деятельность парламента и других элементов «законоправства» в Москве. Он пытался сделать то же самое и ранее, 20 марта 1993 г., но тогда потерпел неудачу. Все полгода, разделяющие эти попытки, известные российские политические обозреватели, в том числе и из ельцинского окружения, пытались предупредить, что подобный шаг может привести к существенному насилию — хотя бы потому, что парламентарии уверовали в свою демократическую легитимность и готовы активно её защищать. Тем не менее, зная всё это, Ельцин нанёс удар снова. Результат, предсказанный заранее, мы сегодня и наблюдаем.

Администрация Клинтона, главная команда поддержки Ельцина на Западе, таким образом, совершила глубокую ошибку, поддерживая с самого начала действия Ельцина и оправдывая сегодня их фатальные последствия.