Провал «миссии бин», или Запись-ком капитана Вальтера

Балаян вернулся скоро, нёс перед собой кружку с молоком. Козла не впустил. Удерживая кружку двумя, разжал и растопырил пальцы остальные — развернул ладонь мне в глаза и я увидел в ней надписи фломастером.

— Не обожгись, дарагой, — предостерёг старшина тоном добросовестной сиделки. Сказал с явным акцентом грузина и я, не знаю почему, понял, что предостерегает меня бурно не реагировать.

ТАРАСОВИЧ — КАСТРО

СТЕПАН — БИН НЕМО

ПРЕЗИДЕНТЫ — НЕ ЧЕШУТСЯ

Прочёл я.

Отпил молока, но проглотить не получалось. Оттолкнул губами кружку, захлебнулся, закашлялся.

Да что он плетёт. Тарасович Ольги — Марго? Ты что, старшина, смеёшься, издеваешься? Марго — в облике Евтушенко. Да не в облике — в теле. Обалдел.

И тут передо мной, как наяву, встали картины: раскопанный саркофаг, в нём тело Марго… с мозгом животного, козьим, в чём заверял Селезень; Евтушенко с ухмылкой и взглядом кобры, обходя строй, пожимает руку каждому моему марпеху в момент заполнения тому школьного ранца дарственным жмыхом. Я ещё тогда подумал, что он кого-то мне напоминает. А той же ночью приснился сон — Евтушенко в образе одноклассницы Сумарковой-Марго, известной своим кредо: «…выкреслять у паскудников охоту на корню». Девчонка с ножницами проходила вдоль шеренги голых, дрочивших в «чехулах» хлопцев и оставляла за собой бьющие кровью и спермой фонтаны. Я тогда этому сну, когда каждую ночь снился кошмарный с похоронами отрадновцев и дядиного взвода, не придал значения, теперь прыснул молоком на шприц, залил хэбэлёнку под расстёгнутым медхалатом у Евтушенко. Сон — в руку.

— Поперхнулись, коллега? Жан-Поль, остудите молоко.

Заходясь от кашля, я стянул простыню с груди.

Пока Балаян дул в кружку, а Тарасович Ольги утирался тампонами у столика, лихорадочно соображал, как быть, что делать. Ведь Торасович-Кастро-Марго могла если не знать, то догадываться, с какой целью прибыл дядя на остров. Если меня не узнала, когда за жмыхом приходил, то сама сегодня в телефонном разговоре призналась, что вовсе не Вальтер я, а Курт Франц Геннадьевич, её, Марго, одноклассник, во время Хрона — друг даже. Ни одну ночь в Интернете, переписываясь, провели. В любви ей как-то с дуру признался, что стало причиной разлада с другом Салаватом, мужем её, они тогда только сошлись после развода.

«СТЕПАН — БИН НЕМО».

Этот козёл патлатый — Капитан бин Немо?! Простыню с меня тянул. Рогатого Степаном зовут! Вот оно как! А я представлял себе Степана мужиком неразговорчивым, в жилетке, скроенной из моей хэбэлёнки. Думал и ему экзоскелет подарить. А он не мужик — козёл… Глаза, правда, сразу показались умными, череп — излишне крупным, выпуклым в лобной и в височных частях… Марго мозг Капитана бин Немо пересадила в череп козлу! Не мозг, вернее, — «камень» вождя Хрона внедрила в мозг рогатому. Подсадка «камня» — не рассекречена, как не пытал подругу в инетовских посиделках, не выдала, даже не намекнула на принцип, технологию… Но зачем? Предположим: во-первых, чтобы законспирировать главаря террористов надёжно; во-вторых, спасти таким образом от смертоносной болезни… Где тело Немо?! Думай, думай, офицер, спецназовец.

«ПРЕЗИДЕНТЫ — НЕ ЧЕШУТЬСЯ».

«Балаян этим что-то мне подсказывает…

Эврика! Президент Пруссии на похоронах чесался! Руки никому не подавал, перчатки в тёплую погоду носил». Я тогда посчитал, крапивница у старика, но скоро узнал, что не так. По ночам Президент уединялся в сопках, сбрасывал всю одежду и расчёсывал себя ожесточённо, до крови. Собака-поводырь ему в этом помогала, расцарапывая спину. После старик онанировал…

Есть! Тело у Президента Пруссии, на самом деле, — тело Капитана бин Немо, вождя Хрона.

Тело — чужое, вот мозг и отторгал. Потому чесался. Слепой — потому, что Марго зрение намеренно заблокировала, ведь основатель Пруссии и первый Президент государства был слепым… Законспирировала Немо, не докопаешься! Заодно и себя. В череп мозг козла Степана поместили и захоронили как первого председателя колхоза «Отрадный» Харитоновича Анны Пауль Кастро. Ну, а мозг Марго в козле Степане. Замела следы, попробуй, докопайся.

Всё, всё, отдыхать, капитан. Восстановить силы, чтобы разобраться и составить план по исполнению «миссии бин» — ликвидации Капитана бин Немо и захвату Марго… Убить козла, во сне не приснилось бы. Захватить, арестовать Марго — Евтушенко… кто б придумал такое.

Балаян поднёс к губам кружку, но я уже проваливался в сон. Последнее что я услышал:

— Жан-Поль, вы мне так и не ответили. Припоминаю, когда за жмыхом приходили, на всех были такие же браслеты и ошейники… На одном только великане — Силыч, помниться — их не было. Зато в знатные бутсы обут, тоже спецназовские?

— Бацулы. По фамилии Бацула, украинца. Сшил.

Слышал и как громыхнула дверная пружина. Меня уносили на носилках. Из последних сил, проваливаясь в забытье, я облизал ладонь.

* * *

Очнулся разбитым, с болью во всём теле. Сообразить не мог где я.

Темно. Лежу. На сене?!

Запах сена, который я ни с чем не спутаю, совсем сбил с толку.