Провал резидентуры

Веном и Таук сидят в машине, стоящей на шоссе. Я справляюсь у мап-навигатора системы: это объездное шоссе на Эгерину через лес Хоу. Н-да, веселое местечко! Я чувствую, что контроль берет на себя командир. Значит, за мной остается информационная поддержка и резерв ментальной энергии. Хорошо.

— Гэни, — мысленно зовет Веном. — Чувствуешь, нас щупают?

И я, и командир ощущаем ментальный натиск, который Веном и Таук испытывают внизу. Они даже машину остановили. Таук (ну и мощь у этого парнишки, вуалей триста пятьдесят, по ощущению!) строит мысленный барьер: те, кто прощупывают его, за этим барьером могут видеть только двух местных — белого раба и черного господина. Я вызываю приложение, которым за все время службы здесь не пользовался ни разу — «Ментоскоп», мощную программу анализа и синтеза ментальных сигналов. Я физически ощущаю, как растет напряжение во всей системе: Таук напрягается, строя барьер во всех мыслимых диапазонах. Командир тем временем своей властью решительно высвобождает резервы базы: закрывает неактивные терминалы, сгоняет связистов с ресурсоемкой «нулевки», велит центральному мозгу закрыть все работающие логины, кроме трех-четырех терминалов таких же, как мы, оперативников. «Ментоскоп» тем временем уже вовсю анализирует чужой ментальный натиск и подает через меня первые рекомендации Тауку: уточняется диапазон (я чувствую, как Таук с облегчением мысленно покидает те диапазоны, где атаки нет) и направленность (прощупывание ведут два источника из глубины леса, с диаметрально противоположных направлений). Потом хваленый «Ментоскоп» пасует: определить происхождение сигнала он не может. Прощупывание ведет не человек и не компьютер. Вот те раз!

К моему удивлению, Таук вновь запускает программу, теперь уже сам. Ах вот как, тут есть меню, которое я ни разу не вызывал!

Некробиотика?!

Система уверенно определяет сигнал как подаваемый нежитью.

Скажите, пожалуйста. Да тут, оказывается, целый каталог: гаки… гарпии… гоблины… горгоны… джинны… доппельгангеры… ламии… ого!

«Ментоскоп» трижды прочесывает этот список, словно бы взятый из «Книги вымышленных существ» Борхеса, но с уверенностью отождествить сигнал не может.

— Неизвестный вид некробиотики, — комментирует Таук. — Характеристики: энергопоглощающие… отрицательные… зеленый сигнал, очень опасно! Очень!

— Я смотрю, вам пришлось сталкиваться с нежитью, — говорит командир.

— Еще бы, — быстро отвечает Таук, заводя машину и разворачиваясь. — Много раз. Все так вот везло, что на каждом новом месте приходится воевать с нежитью. Нет, Шаг, я здесь не поеду. Попробуем прорваться по шоссе.

Глазами Венома я смотрю в зеркальце заднего вида, и хотя это он, а не я, сейчас едет в машине далеко внизу, на островах, у меня по спине брызгает холод: позади по узкому, мрачному шоссе… раз… раз… наискосок несколько раз пробегают какие-то существа…

— Видели? — спрашивает Таук.

— Газуй, — хрипло отвечает Веном. А я уже прокручиваю всем увеличенные, замедленные кадры: через шоссе бежит, повернув вслед машине узкую черную голову и посверкивая светящимися красными глазами, нечто вроде очень большой собаки… или это человек, вставший на четвереньки… о, Боже…

— Газуй, Таук, — нетерпеливо говорит лейтенант внизу. — О Господи, командир, вы видели?

Командир не отвечает: я на всякий случай открываю глаза, взглядываю на него и вижу, что он вытирает платком пот со лба. Руки у него подрагивают.

Да-а… Я, конечно, слышал о низвержении Хозяина, об ангах на Новой Голубой и гаки на Шагрене, но мне казалось, что это все не очень точная информация. Оказывается, и здесь тоже есть своя нечисть, а? Это надо же!

— Вот тебе и объяснение, от кого бежала «ноль-пятнадцать», — говорит внизу Таук Веному. — Похоже?

— Похоже, — соглашается Веном.

Железный парень этот Таук. Я здесь пять лет и навидался всякого — так и я перебздел. Прошу прощения у дам, но иначе не скажешь. Веном, парень боевой, опытнейший — перебздел. Даже командир наш, Даниэль Акино, ветеран, умнейший старикан — и тот перебздел. И никто этого не скрывает. Я чувствую сейчас эмоции Таука — он не маскируется, у него все ментальные силы уходят на щит. Ему, конечно, страшно, и неприятно, но он чертовски хорошо владеет собой. Ну просто уникально владеет собой. У него даже пульс не ускорился, представляете? Я специально не поленился отвлечься и посмотреть данные телеметрии. Было у него 65 — и сейчас 65. Как это так — ему ведь страшно, а адреналин усилием воли он держит на нормальном уровне? Потрясающе.

— Неужели тебе не страшно, Легин? — вдруг вслух говорит Веном внизу.

— Страшно, Шаг, — спокойно отвечает Таук. — Очень страшно.

Ну, вот, кажется, они и выезжают из леса! Надо же, как близко — всего миль десять от того мрачного места. Впереди кордон. Таук тормозит, Веном лезет в карман за документами. К машине идет мрачный, толстый, потный сержант.

— Я же вам сказал, господин хороший, — начинает он еще издалека, когда Веном выходит из машины. — Нет проезда на Эгерину. Ну нету. Чего через лес-то не поехали? Забоялися? Так я вам говорил, попутку подождали бы…