Провал резидентуры

— Что ж, — говорю я, — это очень лестно. Господин Шихле, скажите пожалуйста… это не совсем обычный вопрос… не звонили ли вам в последние два дня Леа Ги Коона из «Все еще развлекаемся» и наш ведущий Оаки Мин Даноо?

После некоторой паузы Шихле говорит явно изменившимся голосом:

— Нет, именно в эти-то два дня и не звонили. Вы что-то знаете, Кикоа?

— Нет, господин Шихле, — говорю я. — Но очень хочу узнать.

— Так, — говорит Шихле и опять замолкает. Потом вдруг говорит:

— Вы, конечно, сейчас пойдете заменять Мин Даноо в эфире.

— Да, — несколько удивленно отвечаю я.

— В таком случае я к вам подъеду в редакцию часов в шесть, — решительно говорит он. — Меня пустят со слугой?

— Да, конечно, — говорю я. — Я предупрежу охрану.

— Хорошо, до встречи, — отвечает Шихле и дает отбой.

Я встаю, потягиваясь. Гуна живо оборачивается.

— Закажи внизу пропуск на Макту Мин Шихле со слугой, — говорю я ей. — И поторопись с обзором, мне его надо успеть просмотреть до эфира. А я пойду покурю.

Я выхожу из-за стола — мне для этого надо протиснуться мимо стула Гуны, и я, протискиваясь, кладу ладонь ей на длинную красивую шею. Она, качнувшись, закрывает глаза. Курсор на мониторе дрожит, застряв на полуслове. Она переводит дыхание, когда я уже выхожу из комнаты и, прежде чем идти на лестницу курить, за углом коридора, перед дверью на лестницу, торопливо сую за щеку давно лелеянную в левом кармане связочку стебельков кишана — жгучих, ненавистных, вызывающих изжогу, но совершенно необходимых, чтобы не засыпать на ходу после бессонной, в горячей пропотевшей постели ночи. Плевать на все, буду спать с Гуной, кто меня осудит?

К концу моего эфира и впрямь приезжает Шихле, как всегда — умопомрачительно элегантный, и при нем — невысокий, худой, крепкий белый, то ли телохранитель, то ли слуга — у этих раманцев не поймешь. Они, дожидаясь меня, сидят в редакции, и к моменту моего прихода Доота уже окончательно сражена, причем строит глазки обоим. Шихле флиртует с ней чисто профессионально, глядя в сторону, а она, бедняжка, принимает все за чистую монету. Белый хоть по-честному не обращает на нее никакого внимания — стоит себе за гостевым креслом, молчаливый и уверенный. Черт возьми, как приятно видеть белого — в обществе черных — уверенным.

— Здравствуйте, Кикоа, — нетерпеливо говорит Шихле. — Ну, расскажите, что знаете.

Я рассказываю, и Шихле просто-таки меняется в лице и вскакивает:

— Вот это и есть недостающее звено! Они же не говорили мне, где она. Боялись подслушивания. Говорили: я поеду к ней и привезу ее к вам.

— А почему вы сам не поехали? Они не объяснили, куда?

— Они сказали, как один, одними и теми же словами. Вам туда, как иностранцу, не попасть. Теперь я понимаю, почему: Рриоо ведь сослан в поместье без права выезда, и нужно специальное разрешение Комитета, чтобы попасть туда. Погодите. Гилу, телефон барона? На память не помнишь?

— Помню, — спокойно отвечает белый. Ох, странный это белый. Он не просто спокоен, он абсолютно уверен в себе, как далеко не всякий черный. Ну и штучку оторвал себе везунчик Шихле! — Линия Запад, 192-102-600, белый — 392-102-600.

— О! — поднимает палец Шихле. — Кикоа, есть у вас телефон для белых?

Я показываю: еще бы у нас не было телефона для белых. Белый, не дожидаясь приказа, берет трубку и спокойно набирает номер. Долго ждет, очень долго, потом ровным движением очень сильного борца кладет трубку и объясняет:

— В людской не берут.

— А, проклятье! — снова вскакивает Шихле. — Наберу в кабинет.

Он набирает номер, долго ждет и раздраженно бросает трубку.

— Что они там, все вымерли, что ли? Ладно, придется ехать без разрешения. Да, но не на моем же «трихоо», мои номера каждая собака знает. А, найму в городе… Спасибо вам, Кикоа.

— Да не за что, — говорю я. — Если найдете Мин Даноо, намекните ему, что его ждет работа, ладно?

Шихле только кивает и выкатывается. За ним выходит его белый, заметим, никому не поклонившись. Бедная Доота! Она, видимо, ждала какого-то продолжения… Теперь ей приходится собраться и уйти, потому что работы на сегодня у нее больше нет. Мы остаемся в комнате вдвоем — я и Гуна; пора начинать готовить ночной эфир. Я запираю дверь и оборачиваюсь к ней. Она стоит у моего стола, глядя на меня округляющимися глазами. Я выключаю свет и в сумерках, пробивающихся сквозь жалюзи, подхожу к ней. Она для приличия шепотом предупреждает:

— Я сейчас закричу…

Но, однако, не кричит, когда я обнимаю ее.

Глава шестая ДЕЖУРНЫЙ

Едва в семь утра я заступаю на дежурство, как меня вызывает снизу Веном, причем вызывает по категории «0». Я немедленно надеваю на виски рид-сенсоры и включаюсь в цепь связи.

— Дежурный, — говорит Веном. — Кто там на связи?

— Сержант Скидер, — отвечаю я.

— А, Гэни, — Веном явно обрадован, за что я к нему испытываю некоторую благодарность: помнит, значит, как я его вытягивал из-под гипноза на его первом вылете. — Врубайся-ка в цепь на 100 %. У нас тут категория «0». И вызывай командира.

Я нажимаю вызов и включаюсь в цепь. Краем сознания я вижу, что в рубку входит командир и тоже надевает сенсоры.