Это немного помогло и он принялся наливать в большую ванну горячей воды. Хотя та и была довольно горячей, он все же метнулся наверх и зажег горелку под десятикубовой емкостью, к счастью наполненной водой доверху, после чего увеличил пламя в горелках всех четырех печей, чтобы в доме сделалось еще теплее и по нему можно было разгуливать голиком. Обычно Митяй поддерживал температуру не выше плюс восемнадцати на первом этаже и только в спальной было теплее, плюс двадцать пять, но в нейто он как раз проводил меньше всего времени. Думая о том, что теперьто в спальной точно сделается намного веселее, он вернулся в ванную комнату. Сквозняк и освежитель воздуха сделали свое дело и запах, точнее вонь, сделалась не такой противной и тошнотворной. Ну, ничего, лиха беда начала. Грязь и вонь немытого тела дело ведь временное, их и смыть недолго, а потом он какнибудь приучит девицу к чистоте. Между тем его находка, полулежавшая на нартах, кажется, задремала. Личико ее показалось Митяю совершенно очаровательным, а может быть он просто слишком долго не видел девушек. Во всяком случае кожа у нее на лице на вид была очень нежной. Поглядывая на дремлющую девушку через плечо, он продолжил подготовку к мытью доисторической красавицы, предмету своего пока что только мысленного, но отнюдь не физического вожделения.
Глава 7
Налив в ванну воды на две трети, а она у него была большая, два двадцать в длину и метр тридцать в ширину, да, еще и целый метр глубиной, Митяй решил искупать свою гостью по высшему разряду и достал из шкафчика импортный шампунь и туалетное мыло, которыми никогда не пользовался и берег именно для этой цели, моясь тем мылом, которое сварил сам и облагородил спиртовым экстрактом из сосны, отчего то пахло совсем как в древнем, бородатом анекдоте, но мылилось и отмывало грязь с тела и вещей просто замечательно. Переодеть свою гостью он решил для начала в новенькую тельняшку, а уже потом думать, во что ее одеть, хотя будь на то его воля, она бы у него разгуливала по дому в одном только в голом виде. Он уже и так изрядно настрадался без женщин, так что ничего плохого ни с ней, ни с ним не случилось бы, тем более, что в доме было уже очень тепло и поддерживать такую температуру ему не составит особого труда. Разложив на столике под настенным шкафчиком банные принадлежности, он, наконец, подступил к дремлющей девушке, решительно протянул руку к ее плечу и ухватился за конец мехового обмотона. Та мгновенно проснулась, поняла, что он намеревается сделать, нахмурилась и громким, сердитым голосом воскликнула, постучав для вящей убедительности себя кулачком по груди:
- Ведла Танша! Ма ведла, олрод!
Митяй гадал недолго. Судя по всему Танша это имя девушки, ведла ее роль в племени, скорее всего она была охотницей, раз шастала по заснеженной лесостепи с копьем, а олрод, стало быть, это какойто никчемный мужичок или юнец. Ну, а поскольку он совсем недавно, трех дней не прошло, как скосил под ноль электрической машинкой на голове всю растительность, то без бороды, вероятно, не вызывал к себе особого почтения не смотря на то, что имел большую теплую и ярко освещенную, трехэтажную, многокомнатную пещеру, о которой эта девица даже и не мечтала в своем доисторическом каменном веке. Правда, в ней явственно попахивало керосином и солярой, отчего Танша постоянно крутила носиком и даже пару раз чихнула, но ничего не поделаешь, хочешь жить в тепле, терпи некоторые неудобства. Или топи печи дровами, но и от них вони хватает. Догадавшись о значении слова ведла, Митяй немедленно ответил девушке не менее громко и даже с притворным возмущением, стуча в грудь:
- А я ведл Митяй, Танша! Понятно? Ма ведл, Танша, и я сейчас буду тебя отмывать от грязи и вонючего сала. Так что дай я тебя раздену и не вздумай скандалить. По попе нашлепаю.