Провалившийся в прошлое

Там он спустил девушку с рук, быстро разобрал постель, разделся догола и попытался было снять с девушки хотя бы пояс, но та заверещала так жалобно, что он даже не стал пытаться стащить с нее тельняшку. Зато на кровать она легла весьма охотно и даже не возражала, когда Митяй выключил свет, лег рядом и накрыл ее и себя одеялом. Возражения начались немного позднее, как только он стал ласкать ее, впрочем к этому Таня отнеслась с интересом и ей даже понравилось, но вот когда он попытался лечь на нее, испуганно вскрикнула, но зато тут же встала на колени, изображая из себя козочку или за кем она там наблюдала в детстве. Митяй нисколько не расстроился, лиха беда начало. Вода камень точит, а в цирке медведей даже на велосипедах учат ездить, так что со временем он тоже научит Таню всему, что ему требуется от существа женского пола в постели и в доме. Правда, часа через четыре, когда Митяй уже спал, начались первые проблемы, но он специально положил девушку к стенке и как только та попыталась покинуть кровать, тут же поднялся, включил свет, чем снова испугал ее, а потом отвел в туалет и усадил, как маленького ребенка, на горшок, то есть унитаз. Ничего не поделаешь, уж лучше поступить так, чем обнаружить в углу кучку.

Утром Митяй впервые проснулся не в шесть часов, а в начале девятого, чего с ним почти никогда не бывала. Ну, а Таня, свернувшаяся у стены в комочек, и вовсе не хотела просыпаться. Ей было спокойно, тепло и уютно в этой удобной, хотя и странной, пещере. Однако, как только он встал, девушка моментально проснулась и бросилась к нему. Ну, не в объятья, а просто стала рядом. Он обул ей на ноги меховые, пушистые комнатные тапочки и повел сначала в туалет, где она уже сама сделала все, что надо, правильно и даже воспользовалась персональной мочалкой из липового луба, привязанной к деревянной ручке и торчащей в горшке с водой, вместо пипифакса, после чего прополоскала ее под строгим взглядом Митяя, положила в горшок и налила в него теплой воды. В общем сделала все, как и хозяин дома. Однако, после этого он все же повел ее в душ, решив, что лучше делать это каждый день и каждый вечер и потом раз неделю таскать ведрами воду на второй этаж, где он сложил тридцатикубовую емкость для одной только холодной воды, чем видеть ее грязнулей и, тем более, ложиться с немытым поросенком в одну кровать. Вот этого он точно не смог бы перенести ни при каких обстоятельствах, но Тане, похоже, понравилось мыться под горячим душем, и особенно заниматься под ним любовью.

Из всех гигиенических процедур самой смешной оказалась чистка зубов, Танша слопала зубную пасту вместо того, чтобы чистить ею зубы и Митяю удалось почистить зубы охотницы, между прочим крепкие и белые, как у хорошей овчарки, только с четвертого раза. Ну, а после этого он потащил румяную, распаренную после горячего душа и секса девушку, благоухающую ментолом, на кухню, та очень удивилась, узнав, что они, оказывается, будут завтракать. После завтрака Таня была готова немедленно завалиться спать, но Митяй принялся одевать ее и поскольку девушка была не такого уж и маленького роста, то и это не составило для него особого труда. Куда труднее было снять с ее головы обруч, а с талии пояс, но он справился и с этим, после чего одел ее пусть и не в новые, но в чистые вещи довольно тепло, по сезону. Сам бы он точно не замерз в них. Велики ей оказались только высокие, зимние кроссовки, но и то не критически. Во всяком случае она из них не выскакивала на каждом шагу. К новой, совершенно незнакомой ей одежде из ткани, Танша отнеслась достаточно спокойно, во всяком случае по ее выражению лица было видно, что охотница наслаждается новыми ощущениями тела. Да, прикосновения тельняшки и теплого егерского белья, несомненно, были куда более приятными, нежели липких от пота, сала и грязи вонючих, плохо выделанных шкур.