Провансальский триптих

Паника достигла апогея, хаос был неописуемый.

Известно, что под трибунами стояли люди. Известно, что были жертвы.

Стоны и крики боли, доносящиеся из-под груды балок, подтверждали реальность драмы. Но toro еще был на арене, угрожал людям, которые пытались помочь несчастным.

Из церкви, где как раз закончилась вечерня, выходили прихожане. Кто-то уже прибежал туда с вестью о случившейся беде.

Отец Кастамань, еще в литургическом облачении, поспешил на место катастрофы, по пути успокаивая людей, убегающих от беспрепятственно кружащего поблизости быка. Добравшись до амфитеатра, священник склонялся над умирающими со словами последнего утешения, ободрял раненых. В царящей вокруг суматохе именно он организовывал первую помощь.

Тем временем быку удалось перескочить через нагромождения обрушившихся балок и убежать. Он пробежал мимо церкви, где еще стояли, беседуя, последние из присутствовавших на вечерне прихожане, и свернул на улицу Жана Жореса.

Мадемуазель Дюмон, которая собиралась отправиться к себе на ферму и как раз садилась на велосипед, едва успела спрятаться в тупике, бросив велосипед посреди улицы.

Из своего убежища она видела быка, который — в нерешительности, как ей показалось, — остановился перед витриной галантереи, будто заинтересовавшись собственным отражением в стекле, хотя, вероятно, он просто услышал, как внутри магазина лает собачка.

Именно в этот момент мадам Граншан, которая была тогда беременна, подошла к дверям своего дома; от страха она не могла попасть ключом в замочную скважину и, оцепенев, замерла на пороге. К счастью, бык недолго пребывал в нерешительности: появилась группа преследующих его молодых людей, целью которых было не позволить ему вернуться на место трагедии.

Бык свернул в улицу Дам и выскочил на Лис, сея панику в толпе. Затем взобрался на дамбу, пересек виноградники замка (называвшиеся тогда виноградниками Бланшона) и достиг Малой Роны выше моста.

В это время к мосту с криками «le taureau, le taureau!..[187]» подбегали несколько перепуганных до полусмерти жителей Фурка, уверенных, что за ними гонится бык. По мосту шли направлявшиеся в Фурк арлезианцы; услыхав крики, они, не раздумывая, перелезли через ограждение моста и застыли, спиной к пустоте, судорожно держась за перила.

В кавалькаде спасающихся от зверя были двое раненых: мадам Кламон и мадам Марба.

Бык, переплыв реку, выбрался на берег ниже моста, перед домиком охранника дамбы Сестье. Тут дорогу бестии заступил сторож из mas du Merle[188], но бык ударил рогом его лошадь — одного удара хватило, чтобы та с распоротым брюхом скатилась с дамбы. К счастью, сторож, не растерявшись, спрыгнул с седла и остался невредим.

Бык спрятался в густых зарослях ивняка, где провел часть ночи; затем, ведомый безошибочным инстинктом, под покровом темноты переплыл Большую Рону и вернулся на свое пастбище в Кро, чудом избежав проводимой жандармерией облавы.

На месте катастрофы зрелище было ужасающее: на трибуне или под ней находилось почти сто пятьдесят человек. Большинство были тяжело ранены: переломы, ушибы, поражение внутренних органов. <…>

Действенную помощь оказали немедленно прибывшие из Арля врачи — Бенуа, Пикар и Ремюса. Раненые были перевязаны и переправлены в больницу в Арль, где ими занялись доктор Кальве, доктор Вазоль и студент-медик Ламурё.

Три человека погибли на месте: Мариюс Фьёа, по прозвищу Пий IX, 62 года, бывший владелец кафе и муниципальный советник, и супруги Буаре, управляющие усадьбой Об, прибывшие на представление в Фурк с двумя детьми, которые, к счастью, уцелели. Тела убитых положили около замкового рва.

Еще четверо скончались от ран. Двое — при перевозке в больницу: мадемуазель Гонне, 16 лет, продавщица в торговом доме «Корон», проживавшая в Арле на улице Марбрьер, и ее подруга Игнасиа Наваро, 17 лет, из Фонвьея. Спустя несколько дней в больнице умерла Аделаида Клод, вдова Ориоля, 35 лет, мать пятнадцатилетней дочери, и мадам Антуанетта Бене, супруга месье Пешере. <…>

Разумеется, жандармерия начала расследование, чтобы установить виновных в происшествии. 18 августа на место катастрофы прибыли представители прокуратуры из Нима. В прессе сообщалось о древесине, изъеденной жуками-короедами, о трухлявых досках, неправильной сборке, но все это было мало похоже на истинную причину. Впрочем, следствие никому не предъявило обвинений, и дело закрыли.