Проверка верности

– О, это случилось у «Хафуэй-Хаус», когда я возвращалась домой от Лэйни. Они напали на меня средь бела дня и отобрали кошель. В нем было совсем немного денег.

– Какое счастье, – заметил граф. – Но, очевидно, я чего-то не понимаю. Неужели мои храбрые слуги не оказали никакого сопротивления этим отчаянным грабителям?

– Видишь ли, Джеффрис не захватил с собой пистолеты. Так пояснил мне потом кучер.

– Ага! – сказал граф. – В таком случае, будем надеяться, что он окажется настолько любезен, чтобы повторить свои объяснения мне.

Горация, которая в этот момент накладывала себе на тарелку артишоки, быстро подняла на него глаза и сказала:

– П‑прошу тебя не устраивать сцен, Рул. Это я виновата в том, что так долго задержалась у Лэйни. Не думаю, кстати, что Джеффрис мог с‑сделать что-нибудь, даже будь у него с собой мушкетон, п‑потому как их было несколько и все они п‑палили из пистолетов!

– Вот как! – прищурился Рул. – А сколько именно их было?

– В общем, т‑трое.

Его светлость удивленно приподнял брови:

– Хорри, твой рассказ становится чрезвычайно интересным. На тебя напали три человека…

– Да, и все они б‑были в масках.

– Что ж, этого следовало ожидать, – заметил его светлость. – И ты хочешь сказать, что единственное, чего ты лишилась, был твой кошель?

– Да, но один из них попытался стащить у меня с п‑пальца кольцо. Осмелюсь предположить, они забрали бы все, что у меня было, если бы в этот самый момент ко мне не п‑пришло спасение. Ну разве это не р‑романтично, сэр?

– Безусловно, – согласился граф. – Могу я поинтересоваться, кем были эти молодцы, что совершили столь галантный поступок?

– Это был лорд Л‑Летбридж! – ответила Горация, с некоторым вызовом произнося имя своего спасителя.

Несколько мгновений граф хранил молчание. Затем он потянулся за графином кларета[52] и вновь наполнил свой бокал.

– Понимаю, – сказал он наконец. – Значит, он тоже был в Найтсбридже? Какое счастливое совпадение!

– Да, не п‑правда ли? – согласилась Горация, радуясь тому, что ее слова не вызвали у графа яростного неприятия.

– Прямо-таки ниспосланное самим Провидением. И что же, он в одиночку обратил в бегство этих вооруженных грабителей?

– Да, именно т‑так. Он галопом п‑подскакал к нам, и разбойники бросились наутек.

Граф склонил голову с выражением вежливого интереса на лице.

– И что же было дальше? – мягко поинтересовался он.

– О, потом я спросила его, не согласится ли он вернуться домой вместе со мной, и должна сказать тебе, Рул, что п‑поначалу он вовсе не склонен был принять мое п‑приглашение, но я настаивала, и он с‑сдался. – Она глубоко вдохнула. – И еще я должна с‑собщить тебе, что мы с ним решили стать друзьями.

Глаза их встретились.

– Я польщен таким доверием, дорогая. Ты ждешь от меня комментариев по этому поводу?

Горация выпалила:

– В общем, лорд Летбридж сказал мне, что тебе это не п‑понравится.

– А, он так сказал? – пробормотал его светлость. – А он не назвал причину моего возможного неудовольствия?

– Нет, но он с‑сказал, что знакомство с ним может вызвать п‑пересуды. Тогда мне с‑стало его жаль, и я ответила, что буду дружить с ним, а что г‑говорят люди, мне все равно.

Граф легонько промокнул губы салфеткой.

– Понимаю. А если, предположим, я буду настроен резко отрицательно по отношению к этой дружбе?

Горация изготовилась к битве:

– П‑почему бы это, сэр?

– Полагаю, что редкая проницательность его светлости позволила ему сообщить тебе мои резоны, – суховато ответил граф.

– Мне они п‑показались очень глупыми и – да! – жестокими, – провозгласила Горация.

– Этого я и боялся, – сказал Рул.

– И, – воодушевленно продолжала Горация, – бесполезно говорить мне, что я не д‑должна разговаривать с лордом Летбриджем, поскольку я все равно сделаю так, как р‑решила!

– В таком случае имеет ли смысл просить тебя – очень мягко, ты понимаешь – не дружить с Летбриджем?

– Нет, – отрезала Горация. – Он мне нравится, и я не н‑намерена прислушиваться к гадким п‑предрассудкам.

– В таком случае, если ты покончила с обедом, любовь моя, нам пора отправляться в оперу, – невозмутимо заявил граф.

Горация поднялась из‑за стола с таким чувством, словно у нее выбили почву из-под ног.