Провинциализируя Европу

Люди важных профессий, таких как «девани» [управление финансами] или «мутасуддишип» [торговое представительство], просыпаются рано, встречаются с… разного рода людьми после выполнения утреннего омовения. <…> Позднее они натирают тело маслом. <…> Перед едой они совершают разные пуджи [молитвенные ритуалы], включая жертвоприношение хома, «валишайю» и т. д. <…> Они не остаются на работе дольше необходимого. <…> По возвращении домой они переодеваются, умываются и касаются воды Ганга для очищения. <…> Те из среднего класса, кто небогат… следуют тому же распорядку с той разницей, что работать им приходится больше, а на милостыню они могут отдавать меньше, и они могут позволить себе меньшее количество [докучливых] посетителей. Малоимущие «бхадралок» живут по тем же принципам. Но им приходится еще больше работать, и у них еще меньше еды для себя и для раздачи[609].

Отдельный интерес вызывает вопрос, как горожанин разобрался с вопросом загрязнения языка иностранными словами. Верно, говорит он, многие иностранные слова имеют аналоги в бенгальском или санскрите, и средние классы в Калькутте следует упрекнуть за то, что они их не используют. Но «что нам делать, – задается он вопросом далее, – когда мы сталкиваемся со словами, у которых нет перевода на бенгальский или санскрит?». В «КК» даже приводится список непереводимых слов. Из английских в него попали такие слова: non-suit, summons, common law, company, court, attachment, double, decree, dismiss, due, premium, collector, captain, judge, subpoena, warrant, agent, treasury, bills, surgeon [sergeant?], discount[610],[611]. В этих словах мы видим растущее присутствие в Бенгалии британского законодательства и зарождающегося гражданского общества, внутри которого средним классам предстояло найти способ зарабатывать себе на жизнь. Все упомянутые слова принадлежат к той сфере, где человек получал средства к существованию, к сфере «вишайкармы». Можно сказать, что и само британское правление принадлежало к этой сфере, как и любое другое государственное управление, и цель горожанина состояла в том, чтобы не дать засорить этими словами ритуально чистые сферы, где происходит взаимодействие с богами и предками («дайвакарма» и «питрикарма»). Использование вод Ганга, одежды и других предметов для обозначения границ между сферами стало обычной практикой для высших каст Калькутты в начале XIX века. Вот описание Калькутты тех времен Раммохана Роя (1784–1833):

Брамины-вишайи Калькутты вели свою «вишайкарму» при британцах, но проявляли отдельную заботу о защите своей власти и престижа как браминов в глазах своего народа. Они совершали омовение каждый вечер, возвращаясь с работы домой, и это снимало с них дурное воздействие («доша») контакта с «млечха» [неприкасаемые, британцы]. Затем они завершали свою «сандхью» [вечернюю молитву] и другие пуджи [ритуалы] и ели в восьмой части дня. Те, кто считал такой распорядок слишком трудным, завели привычку совершать вечернюю молитву, «хома» и другие пуджи утром, перед уходом на работу.[612]