Провинциальное прованское преступление

Орлов встал из-за стола и, не прощаясь, вышел.

— Н-да, ни «здрасте» тебе, ни «до свидания», — вздохнул Валерий, проводив Орлова взглядом. — Что с него взять? Сын рабочего и крестьянки…

— А он мне никогда не нравился, — признался Стас. — Мутный тип. Чего он на адвоката взъелся?

— На меня он взъелся. Я ему деньги в клинику за лечение привез, — пустился в объяснения Куропаткин. — Расписку попросил. Сумма-то немаленькая. Он обиделся. Мол, доверять людям надо. Как будто я не знаю, что у него билет на послезавтра. Где я его потом искать буду? Вот и попросил паспорт.

— Он уже уезжает? Везет, — позавидовал Валерий. — Ну правильно, его же в момент убийства в отеле не было.

— Я вот что вспомнил! — воскликнул Стас. — Не такой он и простой этот парень, сын рабочего и крестьянки. Я же видел, как он жадным взглядом буквально впивался в картины, когда мы в художественную лавку заходили. Уголочки разглядывал, где обычно художники свои подписи ставят.

— Может, вид делал? — предположил Валерий. — Знаешь, есть категория людей, которые любят из себя знатоков корчить. Сам ни фига не понимает, а туда же — отойдет подальше, глаза сощурит, как будто что-то там разглядывает, а потом охает и ахает, дескать, вот раньше художники были, не чета нынешним.

— Да ну, — отмахнулся Куропаткин. — Нормальный парень. Просто расстроился очень, когда узнал, сколько ему за лечение отвалить надо. И никакой он не знаток. Я ведь был с ним тогда. Открытку он искал для девушки. Это шутка есть такая про новых русских. Они маленькие по размеру картины открытками называют. Денег у него, конечно, немного. Вот он и искал копию, но обязательно, чтобы она была с подписью Ван Гога, поддельной, разумеется. Кстати, я тоже живописи не учился: некоторые картины мне нравятся, а некоторые нет. И что интересно, безошибочно угадываю, известный автор или нет. Бывает же такое?

— Наверное, бывает, — не стала я спорить.

Стас и Валерий тоже промолчали. Веня отставил от себя чашку.

— Пойду я. Устал. Спокойной всем ночи.

— Да-да, — вяло отреагировал Стас.

— Я тоже пойду, — поднялась я, надеясь, что Валерий и Стас не станут долго задерживаться в ресторане.

Вход в хозяйские апартаменты, куда поселили адвоката, при открытой двери хорошо просматривался из ресторана, а мне бы не хотелось, чтобы кто-то видел, как я захожу к Меркурьеву.

— Я, пожалуй, тоже не буду кофе, — мотнул головой Валерий, — выспаться хочу.

Мы вышли вчетвером. Проводив меня до номера, мужчины пошли к себе. Дождавшись, когда в конце коридора раздастся хлопок двери, я выглянула из номера — вроде бы никого. Стараясь не издать ни звука, я на цыпочках побежала к лестнице.

Анри видно не было, но я отчетливо слышала доносящиеся из-за стойки компьютерные звуки. Портье был на месте.

Я потянула на себя дверь и, будучи уже внутри, тихо позвала:

— Аристарх Бенедиктович, к вам можно?

На вид ему было чуть больше двадцати. Молодой, утонченный, наверное, стильный. Он сидел в кресле перед камином в вельветовых джинсах и пуловере, одетом поверх сорочки. Вместо галстука — шелковый платок. На ногах — мягкие мокасины. Все вещи сочетались самым лучшим образом. Видимо, в дипломатической академии учат не только вести переговоры, но и хорошо одеваться. Впрочем, у Меркурьева могло быть врожденное чувство стиля.

— Да, заходите.

Я не застала его врасплох. Он не вздрогнул и не подскочил.

— Здравствуйте. Меня зовут Марина Владимировна. Это я звонила в посольство.

В глазах Меркурьева вспыхнул интерес.

— Да? Очень приятно. Как меня зовут, вы знаете. Присаживайтесь в кресло — так удобнее разговаривать. Слушаю вас.

— Ох, — я бы сама с удовольствием выслушала кого-нибудь, кто бы вразумительно объяснил мне, что произошло на самом деле. Самой же мне, кроме того, что я не верю в виновность Алины, сказать было нечего. — Не буду скрывать, что подозреваемая — моя подруга. Это из-за нее я все бросила и примчалась сюда, во Францию.

— И, конечно же, вы не верите в ее причастность к преступлению? — скучным голосом спросил Меркурьев.

— Я хочу во всем разобраться. Хотя бы ее выслушать. Вам предоставят право увидеть подзащитную. Я хочу пройти с вами. Это проблема? — озадачила я его.

Его реакция была неожиданной. Я думала, он начнет мне объяснять, как это сложно, но вместо этого он только пожал плечами:

— Да нет. Я могу вас взять с собой, да хотя бы в качестве секретаря. Надо только оформить кое-какие документы. У вас дипломатический паспорт?

— К сожалению, нет.

— Плохо.

Я сникла. Заметив, как я расстроилась, Аристарх Бенедиктович, меня успокоил:

— Тогда будете журналисткой.

Он поднялся и вышел в соседнюю комнату — вернулся с портфелем.

Этот Меркурьев оказался весьма запасливым парнем. В портфеле помимо карточки аккредитованного журналиста на имя какой-то Марии Коршуновой, оказались и другие удостоверения. Адвокат перетасовал «корочки», но остановился на первом документе.