Провинциальное прованское преступление

Мысленно я отметила, что Меркурьев не имеет обыкновения запираться. Он сидел в кресле напротив двери, при этом я не увидела в его руках ни книги, ни газеты, и телевизор был выключен. Все выглядело так, будто он только нас и ждал.

— Аристарх Бенедиктович, вы были у Ярославы? — с порога спросила я.

— Да. Вас интересует, когда она прилетела во Францию? В день убийства. Теоретически она могла приехать в Арль и убить Ольгу. Но для этого ей нужно было сесть на самолет, долететь до Марселя или Экс-Прованса, или гнать по шоссе со скоростью около двухсот километров в час, что, собственно, тоже реально. Но она утверждает, что поселилась в парижской гостинице и все дни до приезда сюда бродила по Парижу.

— Вы ей верите?

— Верить я должен только своей подзащитной.

Его ответ меня удовлетворил, а так же вселил некоторые надежды на то, что нам удастся оправдать Алину.

— Это хорошо. А следственного эксперимента Ярослава не испугалась?

— Представьте, нет.

— Да уж, — протянула Степа. — А как вы объясните, что следственного эксперимента не будет?

— Да почему не будет?

Я почувствовала, как мои глаза вылезают из орбит.

— А разве история со свидетелем, старушкой из соседнего отеля, не выдумка?

— Старушки нет, но ведь об этом подозреваемые не знают? Вы ведь ничего лишнего им не сболтнули?

— Нет, только то, о чем вы просили сказать, — заверила я его.

— Аристарх Бенедиктович, а можно узнать, как продвигается ваше расследование? — спросила Степа. — Мы разговаривали с Куропаткиным. Нам показалось, что вы взяли под подозрение и Орлова, у которого вроде бы имеется алиби.

— Помните фильм «Место встречи изменить нельзя»? Когда Глеб Жеглов говорит Шарапову, что у подозреваемого есть алиби, если тот на момент преступления находился рядом с ним, Жегловым. Так же с Орловым: его алиби пока не подтверждено. Капельницу ему поставили днем, а Ольгу убили вечером, в районе десяти часов. Вернуться в гостиницу можно вполне незаметно. Анри — охранник никакой. В конце концов, можно влезть в окно.

— Мы, кстати, тоже решили проверить алиби Орлова, — поделилась Степа. — Хотим вечерком пройтись к клинике.

— Не стоит, — мотнул головой Меркурьев, — я там сегодня уже был.

— И что? Удалось что-то узнать?

— Кое-что, но всему свое время, — заинтриговал нас адвокат. — Если у вас ко мне больше ничего нет, то не задерживаю. Простите, я хотел бы собраться с мыслями.

Меня задело, что мы выкладываем Меркурьеву все, а он говорит нам только лишь то, что считает нужным, еще и нагло выпроваживает из номера. Из вредности я решила пока оставить про запас информацию о том, что Дмитрий и Виктория час проторчали в погребе, что-то там искали, но, видимо, ничего так и не нашли.

— А в клинику я бы все равно сходила, — недовольно пробурчала Степа, выйдя за дверь. — Мы и сами сообразим, можно сбежать из этого заведения или нет.

— Того же мнения, — кивнула я.

Глава 25

До сумерек оставался час или чуть больше. Можно было бы прогуляться по городу. У меня на ходу голова лучше соображает, чем тогда, когда сижу в четырех стенах.

Я позвонила Вениамину, но тот, сославшись на усталость и плохое настроение, отказался с нами идти. Вроде бы договаривались на более позднее время, а просто так прогуливаться по городу ему не хочется.

— Ну и ладно, не больно ты нам и нужен, — обиделась я на Куропаткина и бросила трубку.

Степа не стала комментировать его отказ.

— Может быть, Ярославу пригласим? — предложила она. — Хочется знать, что она думает о следственном эксперименте.

— Пригласить Ярославу? Куда? В психиатрическую больницу?

— Нет, конечно же! Погулять по городу. У нас же есть еще время до темноты? Вот и поговорим по душам.

Я с удивлением посмотрена на подругу.

— Время есть. Допустим, мы погуляем, а потом? Бросим ее на середине улицы? Скажем: прости, но нам надо в одно место, куда тебя не приглашаем, а ты как-нибудь сама доберешься до отеля.

— Ты права, я сморозила глупость. Тогда и заходить к ней не имеет смысла. Вдруг попросится с нами? По большому счету, что ей одной сидеть в гостинице?

— Одной? Вот уж не знаю. Мне кажется, Орлов ее активно клеит.

— А если он и есть ее сообщник?

— Сообщник? Мотив у Ярославы, конечно же, есть, но давай не будем делать преждевременных выводов. Слишком уж все на поверхности.

— Ладно, подождем с выводами, — согласилась со мной Степа.

Где психиатрическая больница, мы знали, поэтому решили идти пешком.

Многие достопримечательности нам были знакомы, к сожалению, только снаружи. Степа с тоской взглянула на людей, стоящих в очереди, чтобы осмотреть амфитеатр изнутри, вздохнула и пошла дальше.

— Завидую я им, — призналась она. — Ничего, вот отвоюем Алину, приедет мой Петр, и я тоже все-все посмотрю, во все щели залезу. А жарко-то как!