Провинциальное прованское преступление

— Правда? Стянули? Из номера? — оживился Валерий. — А я свое лекарство не могу найти. Обычно я его рядом с телевизором оставляю. Точно, это дело рук Анри или его женушки. Не нравится мне этот мужик, да и она мне малосимпатична. Чокнутая! Хотя зачем им мое лекарство?

— Ты мог забыть где угодно, — пробурчал Стас. Он тоже был не в духе.

— Ну не знаю. Но вино хоть хорошее? — спросил Валерий, показывая взглядом на бутылку и бокалы, которые были наполовину наполнены розовой жидкостью.

Вино отличалось красивым цветом и прозрачностью, но не все вкусно, что красиво.

— Средненькое, — ответил Дмитрий и неохотно пригубил из бокала.

По его плотно стиснутым губам и прищуренным глазам я догадалась, что послевкусие от вина во рту ужасное, такое, если бы он, Дмитрий, глотнул винный уксус. Не зря же Анри так злорадствовал, когда узнал, на что пал их выбор.

— А вы уже всем сообщили? — обратилась я к Вике.

— Что?

— Ну как же! Скоро всем разрешат уехать! — радостно объявила я, как будто и меня здесь удерживали силой. — Проведут следственный эксперимент и всех отпустят. Мне это по секрету сказал адвокат.

Вика вздохнула и покачала головой.

— По секрету всему свету, — пробормотала она.

— А что за эксперимент? — поинтересовался Стас.

— Да вроде нашлась свидетельница, которая из окна гостиницы, что напротив, видела, как Ольгу убили. Кстати, эта женщина до сих пор там живет, — от себя добавила я.

Валерий перевел взгляд на окно и с недоверием спросил:

— И что она могла видеть? Между окнами метров двадцать, не меньше, пыльные стекла, гардины. Любого поставь — женщина признает. А сколько лет ей?

— Вроде старенькая.

— Не завидую вам! — воскликнул Орлов.

— Мы сами себе не завидуем, — буркнул Стас. — Вдруг бабке не то привиделось, и она покажет на любого. Это ведь лотерея! Знаете, я по натуре незлой человек, но пусть бы осталось все так, как есть. Ведь есть же подозреваемая в убийстве. Пусть теперь суд докажет, что она невиновата.

— Меркурьев и пытается доказать ее невиновность, — подлила масла в огонь Степа. — Возможно, с такого расстояния лицо и не разглядишь, но определить, кто поднял на Ольгу руку, мужчина или женщина, можно.

— Ага, только сначала эту бабку на зрение надо проверить, — хмыкнул Дмитрий. — Я так и не понял, кто этого адвокатишку вызвал! Это что же получается? Одну он оправдывает, а остальных топит? Мы, кстати, тоже его соотечественники, и нас тоже надо защищать от необоснованных обвинений.

— Но ведь это не дело, когда невиновный сидит за решеткой, — парировала ему Степа.

— А что вы ее так защищаете? — насторожился Дмитрий. — Кто она вам?

— Никто, — соврала Степа.

— Вот и…

У него было очень плохое настроение. Наверное, он опустился бы до ругательств в адрес моей родственницы, если бы в этот момент в столовую не вошли Меркурьев и Куропаткин.

Вряд ли они случайно столкнулись в дверях и, определенно, до того, как появиться здесь, у них состоялся серьезный разговор. Меркурьев выглядел как ни в чем не бывало, зато Венино лицо было покрыто нервным румянцем, а он всегда краснеет, когда речь заходит о неприятных моментах. Полагаю, ему пришлось сознаться в том, что всю последнюю неделю он беспробудно пил, а в тот злополучный вечер вообще был в отключке.

— Приятного всем аппетита, — пожелал Аристарх Бенедиктович. — Чем нас сегодня балуют? — чересчур бодро спросил он.

— Лапшой, — съязвил Дмитрий.

— Лапшой?

— Той, что нам на уши вешают. Признайтесь, свидетельница — это уловка сыщиков или ваша? Решили разворошить осиное гнездо?

Меркурьев, насупив брови, укоризненно на меня посмотрел. Я пожала плечами, мол, что велели, то и сказала. Реакция возможна всякая.

— Нет, мы, конечно, только «за», если справедливость восторжествует, — продолжал возмущаться Дмитрий, — но доверять какой-то старушенции, по меньшей мере, глупо. Какой она свидетель?

— Меня все это касается в последнюю очередь, — вмешался разговор Григорий Орлов, — но я поддерживаю Дмитрия. Что можно разглядеть в окне, если находишься через дорогу? Хотелось бы посмотреть на бабку Зоркий Сокол. Можете сказать, кого она видела? Женщину? Мужчину?

Все ждали, что ответит Меркурьев.

— Мне самому не все известно. В интересах следствия эта информация пока закрыта.

Одно обещаю, что скоро вам разрешат покинуть Францию. Будем надеяться, что всем здесь присутствующим, — с оговоркой пообещал Аристарх Бенедиктович.

Мне показалось, что его заявление не прибавило оптимизма ни Дмитрию с Викторией, ни Стасу с Валерием. Разве что Орлов криво улыбнулся и с удовольствием опрокинул в себя из бокала остатки пива.

Напряжение разрядила кухарка, принеся поднос с едой. Жаркое, которое заказали Стас и Валерий, так вкусно пахло и выглядело таким аппетитным, что я не удержалась и попросила:

— И мне это блюдо, можно?

Женщина кивнула и улыбнулась как старой знакомой. Наверное, овощи для жаркого были почищены и порезаны мной и Степой. Что касается мяса, то во Франции мне ни разу не попался жесткий или плохо приготовленный кусок. Здесь привыкли получать удовольствие от еды. И вообще, кулинария — фишка французов.