Провинциальный фотограф

Кривцов бросил Носу пояс. Тот протянул руки, чтобы поймать его и в этот момент фотограф упал спиной на привинченный к переборке стол. С невероятной для его возраста и комплекции быстротой, он сильно ударил ногой под руку Носа с револьвером и выбил из нее оружие. И тут же, схватив трость, взмахнул ею и резко опустил спрятанный в деревянной оболочке стальной прут на плечо бандита с ножом, караулившего Марту. Уголовник охнул и сел на пол, а Кривцов уже прыгнул на Носа и сбил его с ног.

Бандит оказался ловким противником и сумел вывернуться, но фотограф успел перехватить его руку, тянувшуюся к оружию и безжалостно ткнул концом трости в живот Носа, заставив и его скорчиться на полу от жуткой боли.

Подобрав револьвер, Владимир приставил ствол к виску Носа и обыскал его. Кроме стилета, уголовник был вооружен кастетом. Положив все это в карман, фотограф связал бандита его же брючным ремнем и подошел к второму. Тот не мог сопротивляться – видимо, удар тростью сломал ему ключицу или руку.

Обыскав второго бандита, Кривцов надел пояс с деньгами и привел себя в порядок. Прислушался – кажется, за дверями тихо, никто не услышал шума скоротечной схватки.

– Сколько вас? – пнув носком башмака в бок Носа, спросил фотограф. – Не стесняйся, говори, ты все равно проиграл. Будешь честен, сохранишь свою жизнь. Давай, отвечай, мне тоже очень некогда.

– Трое, – морщась от боли, просипел Нос. – Кто же знал, что ты такой шустрый.

– Ага, надеялись справиться, – усмехнулся Кривцов. – Где третий? Караулит шкипера?

– Да.

– Чем вооружен?

– Нож, – уголовник облизал пересохшие губы и поднял глаза на фотографа. – Но он прирежет его раньше, чем ты выстрелишь.

– Посмотрим, – пообещал Владимир. – Как вы здесь оказались? Следили за мной?

– Вчера ты был у Циглера, – отводя глаза, ответил Нос. – А я сидел в смежной комнате. Мы решили, что ты затеваешь дело и послали за тобой мальчишку. Он и рассказал про баржу.

– Понятно, – протянул Кривцов. – Это все?

– Как на исповеди, – скривился бандит. – Ты обещал!

– Да, ты обещал, – впервые подав голос, эхом откликнулся второй уголовник, затравленно глядя на трость в руке фотографа.

– Посмотрим, – повторил Владимир и подал Марте револьвер. – Умеете обращаться? Покараульте их пяток минут.

Приоткрыв дверь каюты, он неслышно выскользнул в коридор. Теперь его на мякине не проведешь, он не расслабится ни на секунду, пока не доставит женщину в надежное, безопасное место. А ведь был сигнал тревоги, поданный натренированным обонянием и хитрым, почти звериным чутьем опасности, выработавшимся за долгие годы нелегальной жизни. Но он их не послушался и поплатился за это досадной задержкой. И еще неизвестно, чем может поплатиться в дальнейшем.

Убить уголовников и отправить их тела на дно Дуная? Утопленники навсегда унесут с собой воспоминания о сегодняшней недоброй встрече на борту «Белой розы». Но тогда надо и шкипера? Нет, не пойдет. Лучше всего, как можно скорее отшвартоваться и уплыть, а волны скроют все следы. Волны и ночь.

Прокравшись между ящиков, Владимир добрался до трапа и прислушался. Тихо, только всплескивает вода у бортов баржи, да с берега доносятся звуки оркестра, играющего в ресторане на набережной. Осторожно ступая, Кривцов поднялся по трапу и лег на палубу, ползком подбираясь к рубке шкипера.

Можно ли верить уголовнику с перебитым носом, что бандитов всего трое? Вдруг, среди надстроек и грузов, прячется еще кто-то, готовый неожиданно всадить нож в спину? Нет, похоже, носастый не обманул – в рубке, кроме шкипера, только один человек, стоящий у двери, прислонившись плечом к переборке.

Встав на четвереньки, чтобы его не смогли увидеть через застекленную верхнюю часть рубки, Кривцов подобрался ближе и, резко распахнув дверь, ударил бандита тростью по спине. Не дав ему упасть, схватил за плечо, развернул лицом к себе и добавил для верности прямым в челюсть. Шкипер не успел открыть рот от изумления, как все было кончено.

Выбросив нож уголовника за борт, Владимир обыскал его и связал, приказав шкиперу отчаливать и выводить баржу на середину реки.

– Лучше бы вы сошли на берег, – пряча глаза, попросил пожилой речник. – Я тихий, мирный человек и не для меня такие приключения.

– Больше их не будет, – заверил фотограф, протянув шкиперу несколько крупных купюр. – Держите и делайте что вам говорят. На прощание получите еще, если доставите нас до места.

– А эти? – пряча деньги, боязливо кивнул на дверь рубки шкипер. – Я не хочу неприятностей с полицией.

– Наши желания совпадают, – усмехнулся Кривцов. – Отчаливайте!

Спустившись в каюту, он нашел бандитов сидящими у двери. Марта устроилась на койке, направив на них револьвер. Взяв у нее оружие, Владимир заставил уголовников подняться на палубу, вздрагивавшую от работы двигателей – баржа все дальше и дальше отходила от стенки набережной, выбираясь на стрежень Дуная.

Подведя Носа к борту, Кривцов разрезал ремень, стягивавший запястья уголовника, и подтолкнул его в спину стволом револьвера:

– Прыгай!

– Тут глубоко, – отшатнулся Нос, увидев темную, казавшуюся маслянистой воду.