Читаем Проводки оборвались, ну и что полностью

Понятно, LZ не джанк и прочие эти слова. Выглядит тотальным хабом. Они и строение, и пересадочный пункт уровня мировой институции. Как Франкфуртский аэропорт. LZ переливались, коммутировали и пересылали, а потом время остановилось – их время затихло, получился умалившийся в значении полузаброшенный аэропорт. Насквозь знакомый, можно зайти, увидеть залы ожидания, пустые стойки регистрации, кафе-рестораны, оттуда не летает уже почти ничего. Но что теперь с институциями разного назначения? Юнеско, что такое сейчас UNESCO? Или ООН? Мировые органы ж ограничены во времени смыслом. Но как представить заброшенным Франкфуртский аэропорт? Два громадных терминала, стояночные поля до горизонта. Зоны A и C в Terminal 1, где переход к поездам, электричкам и автостанции. Зоны D и E в Terminal 2; между терминалами автобусы-шаттлы и монорельсовая SkyLine.

И вот FRA ушел в упадок: пустые или пока еще полупустые залы терминалов, какие-то секции закрыты. Глухие коридоры, безлюдные в конце зоны E, как старая часть аэропорта Шопена в Варшаве: чисто, сумеречно, пусто. Невнятные склады на втором этаже над входным вестибюлем. Зашторенные киоски внизу. Трава вдоль линии монорельса, откуда она там взялась? Понятно, с Франкфуртом такого произойти не может, не аэропорт же моногорода, пришедшего в запустение после ухода его моносмысла. LZ выглядели не меньше FRA. Или это частное ощущение, в моем случае они притягивали к себе разное, а теперь это rubbish, trash, garbage, refuse, litter, waste, junk, debris – это не обнуляет ни их смысла, ни ценности. Просто время, органическое, сгнивающее.

Хаб связывал и порождал связи, коммутировал людей разных наклонностей – кому музыка, кому – чтоб громче и вообще. Но не на всю практическую жизнь, у меня он давно не хаб. Некоторые чувства к музыке сохранились, и ничего кроме этого. Ну, некоторый шлейф связанных с ними – косвенно – воспоминаний. Коллективное прослушивание третьего альбома в гостиной у физиков, в общежитии, ГЗ зона Б, они ниже, под нами жили. В 1976-м. Воспоминания не будоражат, просто сохранились – останутся же от терминалов какие-то детали, скелеты эскалаторов без лент. Обесточенные рамки прохода в город.

LZ тут, чтобы засинхронизироваться с тогдашней музыкой через приличный мейнстрим, а иначе дело перескочит на личные аффекты, недостачи, внутренние инфекции и т. п. Впрочем, раз уж личное было связано с LZ, то тут-то все это и полезет, можно будет их заметить и выполоть. Да, физиологически ощущались как хаб, компромисс с публичной отраслью. Не потому, что это системно-определяющий монстр, к которому прислонился ради идентичности – как другие к роллингам, Суперстару или битлам. Хорошая же музыка.


«Mother Ship» я уже не слышал. Сборник вышел в 2007-м, 2×CD, двадцать четыре вещи. В «люкс-варианте», 2×CD + 1 DVD, два часа видеоклипов. Atlantic Records / Warner Music Group, включен в официальную дискографию. Материал отобран Пейджем, Плантом и Джонсом, со всех восьми официальных альбомов. Я об этом сборнике не знал, к этому времени LZ перестали быть для меня даже ландмарком.

Не альбом, другое. С нарушенными исходными связями. Будто там вещи разного времени, которые не перешли в проект. Зависли в сумеречном времени, и эти куски можно сложить: проект как бы сделан самим временем – его движением, без исходной проектной логики. Альбомы же были, их расшили. Какое-то аннулирование себя, убрали логику своего движения: то, что было реальным тогда. И что за реальность, которая позволила так легко себя стереть в пользу сборника отдельных штук. Или они это видели как-то иначе. Сборник как отдельный опус, сбоку от всего прежнего, где-то он торчит теперь конкретно, этакий столб с evergreen’ом. Зачем? Так принято. Вряд ли деньги, просто почему бы не сделать? Группа не размазалась по времени на 50 лет, Бонэм умер – проект закрыли. Почему бы и не собрать что-то теперь. Вот составляющие столба, со всеми деталями, массивность тут важна (ладно, без авторства и длины композиций):

Диск 1: 1. «Good Times Bad Times» (из Led Zeppelin, 1969). 2. «Communication Breakdown» (Led Zeppelin, 1969). 3. «Dazed and Confused» (Led Zeppelin, 1969). 4. «Babe I’m Gonna Leave You» (Led Zeppelin, 1969). 5. «Whole Lotta Love» (Led Zeppelin II, 1969). 6. «Ramble On» (Led Zeppelin II, 1969). 7. «Heartbreaker» (Led Zeppelin II, 1969). 8. «Immigrant Song» (Led Zeppelin III, 1970). 9. «Since I’ve Been Loving You» (Led Zeppelin III, 1970). 10. «Rock and Roll» (Led Zeppelin IV, 1971). 11. «Black Dog» (Led Zeppelin IV, 1971). 12. «When the Levee Breaks» (Led Zeppelin IV, 1971). 13. «Stairway to Heaven» (Led Zeppelin IV, 1971).

Перейти на страницу:

Все книги серии Художественная серия

Похожие книги

Кредит доверчивости
Кредит доверчивости

Тема, затронутая в новом романе самой знаковой писательницы современности Татьяны Устиновой и самого известного адвоката Павла Астахова, знакома многим не понаслышке. Наверное, потому, что история, рассказанная в нем, очень серьезная и болезненная для большинства из нас, так или иначе бравших кредиты! Кто-то выбрался из «кредитной ловушки» без потерь, кто-то, напротив, потерял многое — время, деньги, здоровье!.. Судье Лене Кузнецовой предстоит решить судьбу Виктора Малышева и его детей, которые вот-вот могут потерять квартиру, купленную когда-то по ипотеке. Одновременно ее сестра попадает в лапы кредитных мошенников. Лена — судья и должна быть беспристрастна, но ей так хочется помочь Малышеву, со всего маху угодившему разом во все жизненные трагедии и неприятности! Она найдет решение труднейшей головоломки, когда уже почти не останется надежды на примирение и благополучный исход дела…

Павел Алексеевич Астахов , Павел Астахов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза