Проводы на тот свет

Но Волчихин вынужден был признать и то, что с тех пор, как он законтачил с братками, у него завелись большие деньги — без обложения налогами. Авторитеты и вообще братки относились к смерти спокойно, но с уважением. Они в этом смысле чем-то напоминали Волчихину первое поколение большевиков. Те стремились закапывать своих «павших» на центральных площадях городов и селений, называть их именами улицы и переулки. Волчихин на минутку представил, что идет по улице имени авторитета Мамая, и грустно улыбнулся. До этого, конечно, не дойдет, но чем черт не шутит: у тех же большевиков знаменитые экспроприаторы и творцы массовых казней становились героями и вождями…

Казна секты хлыстунов

Алексей, готовясь к встречи с Игорем Владимировичем Благасовым, попытался расспросить о нем Ольгу. Странно, но она о Благасове почти ничего не знала. Отец «присмотрел» его несколько лет назад на какой-то деловой встрече, когда тот был владельцем небольшого магазинчика-склада строительных материалов. Тихон Никандрович давно подумывал о том, что «Харону» требуются собственные мастерские по изготовлению гробов, а соответственно и склады строительных материалов. Он предложил Благасову переориентировать свой магазин-склад на нужды «Харона». Ставров и Брагин под конкретные обязательства дали деньги, и в конце концов «Харон» поглотил мастерские Благасова, а тот стал полноправным компаньоном. «Старикам» он понравился молодостью, деловитостью и какой-то «влюбленностью» в похоронное дело. Он, например, предлагал издавать газету «Ритуал», в которой сообщать о кончине именитых граждан и не только о кончине — о любых памятных событиях. Конечно, за серьезную плату. Благасов предлагал создать небольшую фирму, которая взяла бы на себя уход за могилами родственников тех граждан, которые уехали или намерены отправиться на постоянное жительство за рубеж. «Представляете, — восклицал он, — насколько спокойнее они бы себя чувствовали и какие бы деньги они за это отваливали?».

Он предлагал устроить специально обустроенные места захоронений домашних кошечек, собачек и других любимых богатенькими зверей и зверушек.

Но самым амбициозным и перспективным был проект коммерческого кладбища с полным комплексом самых современных ритуальных услуг. И этот проект уже был близок к завершению.

Ставров и Брагин, по словам Ольги, были в восторге от молодого компаньона, полностью ему доверяли, хотя и не всегда одобряли его «почерк» в бизнесе, некоторые его сделки.

— Ты мне скажи, — спрашивал её Алексей. — Что он за человек?

— Не знаю, — растерянно отвечала Ольга. — Никогда об этом не задумывалась. Может потому, что он пытался ухаживать за мной, не нахальничал, дарил цветы. Я знаю, что его жена Виолетта бегает налево, и жалела его… И все-таки я считаю его странным, может быть, даже сдвинувшимся.

— Почему?

— Не знаю…

— Подумай, девочка…

— Понимаешь, он не чувствует жалости ни к тем, кого хоронит, ни к их родственникам и близким. Он любит похороны, для него кладбища — часть жизни, он ходит на них, как другие ходят в театр, в кино. Папа считал похоронное дело своей печальной обязанностью перед живыми и мертвыми, а Игорь Владимирович наслаждался похоронами, любил о них говорить. Однажды он мне цитировал Бунина. У него есть в «Мертвых аллеях» новелла «Чистый понедельник», в которой описываются похороны на старообрядческом Рогожском кладбище. — Она сняла с книжных полок нужный томик Бунина, прочитала: — «Хоронили архиепископа. И вот представьте себе — гроб — дубовая колода как в древности, золотая парча будто кованая, лик усопшего закрыт белым „воздухом“, шитым крупной черной вязью — красота и ужас. А у гроба диаконы с рапидами и трикириями». И ещё восторгало его, что могила внутри была выложена блестящими еловыми ветвями… Он, Благасов, прочитал это и воскликнул: «Какая поэзия смерти!» У него есть целая библиотека из книг о похоронах и обрядах, которые он читает и перечитывает.

— Я знаю, — проговорился Алексей.

— Откуда?

— Слышал от кого-то. Но все твои слова мало что объясняют. Может, человек просто увлечен своим делом.

— Отец говорил, что этим нельзя увлекаться безнаказанно. Если кто-то начинает зацикливаться на смерти — это знак, что он скоро встретится с нею…

Ничего этот разговор Кострову не дал. Возможно, Благасов от постоянного общения с кладбищами, моргами, покойниками действительно сдвинулся по фазе. Ну и что? В таких случаях говорят — лечиться надо. А идеи его в связи с кладбищенским бизнесом показались любопытными, хотя и не очень оригинальными. Во многих странах уже есть богатые «кошачьи» и «собачьи» кладбища, издаются всевозможные ритуальные ведомости, созданы эффективные службы по уходу за захоронениями — охраняют их, поддерживают в порядке памятники, ограды, склепы, обновляют цветы, словом, избавляют живых от хлопот с покойниками.