Провокатор… Герой… Кто он?

– Статистика вообще наука наук. Моя страсть. Удивительная на цифирь память. Мне стоит один раз посмотреть или услышать – все! Запомнил на всю жизнь. Приведу даты рождений, правлений и смерти всех выдающихся государственных деятелей по памяти. Да и этапы жизни писателей, поэтов, художников, композиторов тоже. Последних особенно: музыка – моя вторая страсть. Может, даже первая. Только слушая музыку, музицируя сам – чувствую себя человеком, индивидуальностью… Личностью… Звуки… Нет ничего более удивительного в этом мире.

– Эмоциональный вы человек… Только сейчас другое стоит на повестке дня: как лучше подготовиться и встретить высочайших гостей, – заметил Кандыба. Он лишь подумал, но не сказал: «Только оторванные от жизни люди увлекаются музыкой и цифирью…»

– Думаете, вы один готовитесь к приезду высочайших особ? Все готовятся. У охраны особенно много дел, – неугомонно продолжает «интеллигент».

– У них всегда много дел.

– Случаются и перекуры… Нет рьяных служак в этом ведомстве. Спиридович был таким, пока не получил свою пулю.

– Почему «свою»?

– Пусть чужую… И Кулябко вначале крепко взялся: упрочился пока. Теперь он стал обрастать жирком.

– Ему еще рановато подумывать о пенсии, – опять вмешался самозваный тип. Терпят: молчи и слушай, так нет же – со своими репликами и наблюдениями лезет…

– Все очень просто: сбили пламя революции – все успокоились, – заметил Кандыба удовлетворенно.

– Положим… – Бурко не со всем соглашается.

– Теперь ему нечего стараться и выслуживаться – высокий чин… Займет местечко потише, да обязанности спокойнее… Доживать будет! – заметил Кандыба.

– Он еще совсем молодой! – опять этот несдержанный выскочка. Словно без него не обойдется.

– Молодой, да ранний! Не хочет рисковать головой.

– Кому он нужен? – лезет нахально.

– Не говорите. На начальников охранных отделений охотятся…

– Прежде охотились. В последние времена революционеры отошли от индивидуального террора.

– Не все отошли! – опять и опять…

– Все же, стало спокойнее… – Он выдержал небольшую паузу и обратился к Бурко.

Кандыба, полюбопытствовал:

– А вы чем заняты?

Бурко одет скромно, но опрятно. По теме разговора, тону и очень скупым словам и жестам видно – человек он значительный. Много знает. Русский интеллигент! Такие не мирятся с судьбой и окружающими условиями – они ввязываются во все происходящее. Их даже никто не побуждает к деятельности, не тянет заязык.

Кандыба – человек другого склада характера: он ненавидит таких правдистов. Что им надо? Он сам давно понял механику и технику жизни. У нас как в Речи Посполитой: хитрый, нахальный, горластый правит, живет, а остальным поручает прислуживать и создавать удобства. Таков смысл существования. Отдельные люди все еще бредят давно и безвозвратно отнятой свободой. Бесконтрольно чешут языками. Это страшно: власть не может заставить трепетать перед собой. До сих пор дают о себе знать рецидивы революционной анархии. Остались бациллы. Революция – это страшный недуг. Ее дурь еще долго продолжит изводить и забивать головы.

Бурко как-то сразу сник и посуровел.

– Служу-с, – ответил уже сухо, с явной неохотой. Видно сразу: данный вопрос неприятен. Уточнил: – По почтовому ведомству…

– Ну и как? – спросил Кандыба, не заметив произошедшую с ним перемену.

– Ничего-с… Благодарствую за внимание…

– Получше держите язык за зубами. – Кандыба пронизывающе смотрит в глаза. Его совет, высказанный почти заговорщическим тоном, понятен однозначно. – Учтите, не стоит распространяться на политическую тематику. Если… Если, конечно, не желаете потерять службу.

– Учту-с.

– Путь держите на службу?

– Да-с.

– Идите!

– Желаю всего доброго!

– Идите!

И он ушел, смешно и скромно семеня ногами, к аппарату своему телеграфному, где может принимать заказную корреспонденцию возле маленького окошка. Скучнейшая служба!

* * *

Кандыбе легче – он помещик. В некоторой степени даже фабрикант – содержит грибоварни. Грибы – даровой продукт природы. У нас любят соленья, а потому продукцию раскупают. Он специально приехал из своего имения на торжества. Страде нет конца: не выкопали клубни. И по возрасту ему рано забираться на печку. Очень хорошо пошла озимь. Теперь нужны дожди, дожди… У земледельца сейчас радостные забавы – пользуйся щедростью матери-природы. Осень – самая славная пора. Только бы вновь не начали бунтовать мужики! Шумно в городе, но не променять на него опьяняющую щедрость природы. Эх, умиротворяющая эта тишина мироздания! Не хватает определенных удобств, культуры, но зато жизнь здоровая, осмысленная.

Россия смотрит на Запад, создает города, а ее задача – почвы возделывать. Только в здоровом труде и в свежей пище залог могущества Отчизны. Почвенные угодья – главное богатство страны. Скученные города обречены. Но они пока существуют… Но только пока… Наша судьба и самобытность связаны с природой.

* * *