Проза Чехова: проблемы интерпретации

И разумеется, определение такой системы координат, в которой вырастал художественный мир Чехова, в настоящее время может мыслиться как исследовательский идеал, конечная цель длинной цепи совместных усилий авторов, пишущих о великом писателе. Учет достижений и просчетов науки о Чехове, выдвижение новых аспектов исследования, изучение новых вероятных доминант чеховского творчества, углубление в подлинный смысл отдельных произведений - вот единственно возможный путь, ведущий к достижению этого идеала.

Автор не может не упомянуть с благодарностью о человеке, в беседах с которым о Чехове впервые наметились некоторые идеи этой книги. Это С.М. Бонди, для которого

Чехов, после Пушкина и наравне с ним, - самая большая любовь всей жизни.

Другим источником, без которого эта книга не могла бы появиться, были беседы, разборы и обсуждения, порой споры, а в общем - совместная работа со студентами-участниками чеховского семинара на филологическом факультете Московского университета.

9

¹ См.: Бушмин А. С. Об аналитическом рассмотрении художественного произведения. - В кн.: Анализ литературного произведения. Л., 1976, с. 5-19; Емельянов

Л. И.

Единство исторического и эстетического принципов в литературоведческом анализе. - Там же, с. 20-66.

² См.: Гусев В. И. Знаем ли мы Чехова? // Чехов А. П. Рассказы. Повести. М., 1976, с. 5-16.

³ Формула, впервые примененная к творчеству Чехова Д. В. Григоровичем (Письма А. П. Чехову его брата Александра Чехова. М., 1939, с. 149).

⁴ См.: Паперный З. Многообразие или однородность? - «Вопросы литературы», 1971, № 10, с. 205-209.

Рассказ открытия

Войдем в художественный мир Чехова не с его начала - произведений 1880 года, а с некоторым хронологическим отступом, с середины первого десятилетия чеховского творчества. В годы накануне «Степи», в этот переходный для себя период, Чехов пишет несколько рассказов, которые связаны особым, внутренним единством.

Один из первых таких рассказов - «Тапер» (1885). В рассказе еще немало от обычной для раннего Чехова установки - всеми средствами смешить читателя. Сюжет его анекдотичен: с тапером Петей Рублевым на купеческой свадьбе случается истерика, и его выгоняют вон. В духе поэтики юмористических журналов и значащие фамилии, и комические словечки, обороты («На Арбате живет некий Присвистов, отставной подполковник... выдает он дочку за купеческого сына Ескимосова... Этот Ескимосов свинья в ермолке

10

и моветон, но папаше с дочкой манже и буар хочется, так как тут некогда рассуждать о мовежанрах» и т. д.). Приятель, слушая рассказ Пети, предлагает ему: «Ты покороче, без психологий», а потом уговаривает с юмором отнестись к глупой спесивости хозяев. И, действительно, будь акценты расставлены чуть иначе («без психологий», «и девчонка глупа, и старуха глупа»), получился бы рассказ типа таких ранних чеховских юморесок, как «Корреспондент», «Гордый человек», «Тряпка».

Но «Тапер» - рассказ уже не шуточный. Чехов сосредоточивает внимание именно на «психологии» Пети - бывшего студента консерватории, а сейчас тапера, играющего за плату на вечеринках. На свадьбе Петя забылся: по студенческой привычке свободно, как с равной, заговорил с хозяйской дочкой. И тогда ему грубо напомнили, что он всего лишь

прислуга, официант, умеющий играть. «В сущности ведь это естественно. - говорит Петя, - даже смешно, а меня тошнит. И что это, думаю, за черта у русского человека! Пока ты свободен, учишься или без дела шатаешься, ты можешь с ним и выпить, и по животу его похлопать, и с дочкой его полюбезничать, но как только ты стал в мало-мальски подчиненные отношения, ты уже сверчок, который должен знать свой шесток. Кое-как, знаешь, заглушаю мысль, а к горлу все-таки подкатывает. Подкатит, сожмет и этак. сдавит.» (4, 207-208)¹.

Появление этой «мысли», вдруг открывшейся Пете, и есть главное событие «Тапера». Это рассказ о сдвиге в сознании человека, об открытии, разрушившем прежнее, поверхностное представление о жизни.

11

Эта тема настойчиво повторяется в ряде рассказов, написанных Чеховым в 1885-1887 годах: «Переполох», «Кошмар», «Знакомый мужчина», «Хористка», «Житейская мелочь», «Сестра» (впоследствии «Хорошие люди»), «Следователь», «Его первая любовь» (впоследствии «Володя»), «Ненастье». Эти рассказы при всем различии фабул и героев в них объединены сходством темы и построения. Они образуют особую разновидность чеховской прозы второй половины 80-х годов: рассказ открытия - так можно определить эту жанровую разновидность.