Проза Ивана Сидорова

С мокрыми стеклами спит вдоль перрона поезд.
Рядом второй разматывается, как пояс.
Видно часы, стрелки их на нуле.
Ночь прижалась, как ящерица, к земле.

И тогда жена выходит ему во встречу.

Облик ее не птичий, не человечий.
Но черными перьями, словно тучей,
она укутана с головой,
и это последний случай
увидеть ее живой.

И она

ему
говорит:
все
во мне болит, говорит.
Все во мне болит, как вода бежит,
как течет ручей без речей.
То скулит оно, то жужжит.
Поживи без меня, ничей.

На —

на память тебе платочек.
Береги и себя, и дочек.

И она говорит ему:

ты
не ходи за мной, не возьму,
там —
прохладно.
И она ему говорит,
ты курить бросай, говорит,
ладно?

Мне давно, говорит, пора.

В животе у меня дыра:
плохо вскрыли, зашили плоше.
И теперь я пойду, Алеша.

Живи хорошо, подольше не умирай.

Захочешь жениться – добрую выбирай.

Обняла его, как матушка, недавними руками,

и тяжелыми ударами, широкими гребками
оттолкнулась, содрогнулась, от земли оторвалась,
ахнула – и, кажется, вознеслась.

И не в белоснежном пух-и-перии,

не ракетою на огненных снопах,
не под детское и ангельское пение
«День Победы порохом пропах»,

а неловкими, неровными кругами

над домами, поездами, над снегами,
заносящими уазик ментовской,
над вокзальным зданием стеклянным,
над далеким гробом деревянным,
высоко над нашею тоской.

Над неспящим жалобным окошком,
над своим пустующим лукошком.
И над балашихинской панельной
девятиэтажкою ночной.
И над дочкой девятинедельной,
и над старшей дочкой неродной.

А мужик стоит, задрав башку,

и пора последнюю строку —

ВСЁ.

29 октября – 4 декабря 2006