Проза жизни

– Я тебе серьёзно толкую, так всё и было! – кипятился от недоверия Васёк Булкин по кличке Мультик. Это был лопоухий парень, едва вступивший в третий десяток лет. Он подался вперёд к собеседнику, будто конь, пытаясь взять нахрапом. – Я хоть неверующий, но готов побожиться! Ей же мать – мёртвая-то – говорит во сне: «Сегодня мыс тобой, доченька, обязательно встретимся. Жди у кинотеатра Еб… Э-э… Юбилейный». Девчонка утром проснулась и, обрадованная сама не зная почему, поскакала туда. Даже цветочки прихватила. Глядь – вроде, мать стоит через дорогу. Она к ней, тут из-за автобуса трамвай выскакивает, и – трах! Нет дочки. Вот и встретились…

– Брехня всё это, – отмахнулся суховатый, точно сучок, дядя Митяй с трёхдневной седой щетиной. Он был одет в помятую кепку и серый пиджак. – Что за молодёжь пошла – во всякую хрень верит!

Троица сидела в багажном отделении вокзала, где они работали грузчиками. Времечко двигало к вечеру, и дядя Митяй, было, уже предполагал идти домой после смены. Но чуть подзадержался, когда Мультик предложил взять пузырёк портвейна, чтобы «чуть расслабиться» после смены.

Дядя Митяй обратился к третьему из компании – безусому Яшке Валею в синей спецовке:

– Мы по молодости ни во что не верили окромя коммунизма, смеялись над бабскими сказками. А нынче любую белиберду вынюхают в газетах и давай трезвонить: «Магия, бесовщина и прочая как там? Херова мантия!» Где раньше пряталась ваша нечистая сила-то? Всё это происки имперьялизма, который через вашу гласность отвлёк нас от построения светлого будущего. Видишь, до чего дошло? Не можем даже купить, как в былые времена выпивки. Буржуйская водка – триста рублей! Легче косорыловку за пятьдесят купить в ларьке.

– Ага, и доверились в коммунизм, – гнул свою линию Булкин. – Не то что пить – есть нечего стало! – Он указал дрожащей рукой на вторую бутылку, которую героически вытащил уже позже из душной очереди в винном магазине. Кроме выпивки на столе сиротливо лежали кусочки сала и лук. – Я тебе, мразё…

– Моя фамилия Морозёнок! Запомни, балбес, – вскипел дядя Митяй. – Не то научу старших уважать.

– Хорошо-хорошо… Я тебе, Морозёнок, говорю, так всё и случилось.

– Так ведь ты ж там не был, – ядовито улыбнулся дядя Митяй, выдав главный аргумент. – Откуда знаешь?

– Дык… – осёкся Васёк, уставившись пустым взором куда-то дальше Морозёнка. Его юные глаза уже наливались той мутью из бутылки, какую они почти уже опорожнили. – Погоди… – пробормотал он, силясь совладать со строптивым языком. – Щас покумекаю… А-а, да! И что, что не видал? Весь город о происшествии болтает! Люди врать не будут, – и Мультик залихватски рубанул воздух ладонью. Однако столь неудачно, что бутылка шмякнулась набок. Остатки её жертвенной крови хлынули из горлышка.

– Вай-вай-вай! – запричитал с едва заметным азиатским акцентом Валей, – зачем силно махаешь руками?! – Он был узбекским гастарбайтером, и ему как бы нельзя было употреблять шайтанские напитки. Но когда единоверцы не видят, отчего бы не согрешить? И тут на тебе – пир закончился резким обломом. Все помрачнели.

– Тьфу на вас ещё раз! – сплюнул дядя Митяй. – Вы, молодёжь, даже выпить по-человечески не можете!.. Я вот в жизни всё испытал. Даже на самолёте летал, во! И что? За облаками – ни чёрта, ни бога. – Он хлопнул себя по колену: – Ладно, некогда с вами лясы точить, одиннадцатый час ночи. Вам всё равно торчать на работе, а меня жонка заждалась.

Он чувствовал, как заводится незримая пружина непредугадываемых событий. А то, что события по пьяни могут принять крутые виражи, он усвоил давно на личном опыте.

– Значит, не веришь, мразё…

– Я тебя сейчас точно тресну! – разозлился не на шутку дядя Митяй. Он уже хотел кинуться на обидчика, да Валей встал между ними:

– Эй, дядя Митяй, харош кричать, давай мириться.

Но гоношистый Мультик не успокаивался:

– А по кладбищу пройтись слабо? Или дрейфишь? Тоже мне – «на самолёте летал»!

Распрямившаяся пружина самолюбия хлёстко ударила по дяде Митяю:

– Ничего я не боюсь. Зря выкобениваешься! Мне так или эдак топать рядом с могилками. А за это бутылку мне будешь должен! Пошли со мной.

– Согласен! – мотнул густой гривой задиристый малец. – А не пройдёшь – ты мне проставишься. Только я тебя до ограды доведу. Скоро почтовый вагон прибудет – надо разгружать.

Оба, слегка шатаясь, выползли из багажного отделения и направились вдоль железнодорожных путей. У дверей остался Валей вздохнул: «Правильно наш мулла говорил: «Шайтан сидит в бутылках неверных, а не джин». Последний раз пью… Наверное».

Тёплый сентябрьский ветерок дул навстречу, чуть освежая. Через пару сотен метров тропинка стала уклоняться от рельсов. Двухэтажные здания пристанционного посёлка скрылись в лиловой густоте.