Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века

Лишь в крайне редких случаях Петр проговаривает, что же именно следует преподавать, как, например, в распоряжении «молодых матрозов обучать зимою вязанием узлов, оснатскою, роснасткою, привязанием парусов, подъемом оных привязыванием развязыванием, и протчему что матрозу надлежит»139. В данном конкретном случае речь идет о предмете, с которым сам царь был хорошо знаком, поэтому он может перечислить конкретные навыки, которым следовало обучать «молодых матрозов». Другой раз Петр описывает (в указе от 21 февраля 1720 года) «нужнейшие части инженерства», овладеть которыми необходимо всем офицерам «нашего полка»: он перечисляет «пять частей арифметики, а по самой нужде, хотя одна нумерация», «план геометрию со всеми цыркольными приемами», «маштап, по которому б мог чертить на бумаге и после оное перевесть на землю к делу», «шанцы полевые с грунт-рисом фасов, вланков, куртин, их дефензиею и профилем» и «цырком-валацион и контрвалацион линии с их дефензиею и профилем фель-батареи». По этому случаю Петр описывает, насколько может, и организацию учения: когда полк будет на стоянке, необходимо выделить специальный двор, где бы «из наших офицеров, которые инженерство знают, по одному или по два непрестанно в оном применяясь жили и офицеров обучали, в чем майору смотреть накрепко»140.

Как правило, однако, Петр ограничивался лишь обозначением, в самом общем виде, «наук», которые надлежало преподавать, таких как «артиллерия», или «арифметика», или «навигация», не раскрывая при этом их содержания. Так, еще где-то около 1698 года один из приближенных царя, Василий Корчмин, доносил ему из Берлина: «…выучили марта по 20 дня фейверк и всю артиллерию, а что артиллерии какие есть науки, и то известно милости твоей»141. Позднее сам Петр в одной из записей приказывает «учить протчих робят артиллерии столько сколько простому морскому кананиру надлежит, числом 500 или 300 человек, обучать оных зимою, а летом быть во флоте»142. В другом случае он распоряжается, «когда арифметику окончат, учить геометрии столько сколько до инженерства надлежит»143. Здесь, как и во многих других случаях, Петр предполагает, что адресату его указания и самому известно, какие именно навыки нужны «простому морскому кананиру», инженеру и так далее: подразумевается существование некоего общепринятого стандарта «мастерства» в той или иной области.

Хотя Петр неоднократно лично инициировал преподавание тех или иных предметов, нигде не видно, чтобы ему представлялось необходимым как-то формализовать или кодифицировать этот процесс. Царь и его ключевые соратники, судя по всему, представляли себе школу весьма традиционно – как набор достаточно неформальных классов-мастерских, групп учеников, занимающихся с тем или иным конкретным «мастером»; какая-то координация действий между этими учителями возникала постольку, поскольку одни из них могли быть «подмастерьями» по отношению к другим. Так, петровский указ от 16 января 1712 года предписывает «школу инженерную умножить, а именно сыскать мастера из русских, который бы учил цифири, или на [Сухареву] башню для сего учения посылать». Организация преподавания здесь прямо понимается как назначение конкретного «мастера»144. Характерно, что как это было и в случае с академией Лихудов, источники того времени последовательно именуют и Навигацкую школу на Сухаревой башне, и основанную в Москве артиллерийскую школу «школами» во множественном числе, потому что в каждой из них было больше одного «мастера»145. Подразумевалось, что «мастера» эти и сами знакомы с конвенциональными стандартами учения в соответствующей области, поэтому прописывать их подробно нет необходимости. Выбор тех или иных методов преподавания и оценивания также оставался в петровское время прерогативой «мастера», сохранявшего в этом отношении полную автономию от того сановника или ведомства, которому могло было быть поручено «надзирать» за данной школой.