Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века

Поскольку во время работы над морскими регламентами Петр и его сотрудники широко заимствовали идеи и целые фрагменты из французских источников, стоит обратить внимание не только на те пассажи, которые они задействовали, но и на те, которые решено было опустить. Как мы уже видели, они активно пользовались первой главой книги 7 ордонанса 1689 года, но почти полностью проигнорировали первую главу книги 19. В частности, не привлекли их внимания французские нормы, касающиеся собственно организации преподавания и дисциплины (параграфы II и XII); содержания и методов преподавания, включая и перечисление конкретных математических и навигационных знаний и навыков, которые должны усвоить ученики, а также последовательность, в которой они должны преподаваться (параграфы III–XI); инструментов и приборов, которые должны брать с собой на борт корабля офицеры, отправляемые для обучения гардемаринов (параграф XVII); процедур контроля над ходом обучения с участием опытных капитанов (параграф XIII) и специальных экзаменационных комиссий (параграфы XIV–XVI). Иными словами, в своих самых масштабных текстах, относящихся в подготовке морских офицеров, Петр не стал, если так можно выразиться, «заглядывать внутрь школы», т. е. вмешиваться в сам процесс преподавания и нарушать автономию «мастеров»-учителей. Не находим мы здесь и представления о школе как о бюрократической структуре, где нужны четкая иерархия, распределение обязанностей, установленный бюджет и так далее. По целому ряду вопросов Петр вообще не счел необходимым как-то высказаться в регламентах: численность учеников, размер жалованья учителям и «кормовых денег» ученикам, структура управления, соотношение Морской академии с корпусом гардемаринов и ее отношения с другими ведомствами – все это не удостаивается никакого упоминания. Не вспоминает Петр в своих регламентах и о московской Навигацкой школе. Мы можем только предположить, что он считал возможным и достаточным урегулировать все эти вопросы посредством частных распоряжений и указаний – или же оставить их на усмотрение самих учителей и администраторов461.

ДИРЕКТОРА, ПРЕЗИДЕНТЫ И КОМИССАРЫ

И действительно, именно учителя и рядовые администраторы стали одной из движущих сил ползучей институционализации и бюрократизации морской школы в петровскую эпоху. Такую динамику мы наблюдаем, конечно, не только в сфере образования: она характерна для строительства «регулярных» институтов в начале XVIII века в целом. Когда соратникам Петра требовалось уточнить свои полномочия или разрешить конфликты с административными конкурентами, они обращались к нему с письменными предложениями, которые царь зачастую одобрял, полностью воспроизводя в указе язык оригинала. Некоторые из таких предложений могли принимать облик официальных документов, адресованных вышестоящим сановникам; другие могли быть сформулированы в письмах к самому царю. Часто предложения эти излагались устно, в личном общении с монархом. В таких случаях они могли привести к появлению указов, которые сами же авторы этих предложений были уполномочены донести до сведения Сената или других правительственных органов. В итоге, перед сановниками нередко представали младшие чиновники и офицеры и на словах сообщали этим государственным мужам монаршую волю. В таких случаях мы можем только гадать о действительном вкладе Петра в выработку соответствующего решения. Инициировал ли он данную меру? Или же он просто кивал в ответ на слова подвернувшегося ему под руку приближенного? Во всяком случае, нам следует соблюдать осторожность, когда мы интерпретируем тексты подобных указов как отражение стратегических замыслов Петра, его прямого и личного волеизъявления. Зачастую сама царская воля артикулировалась именно в процессе формулирования и одобрения таких указов. И, как мы видели в случае Сент-Илера, иногда даже сам факт монаршего одобрения предлагаемых мер оказывался не вполне очевидным и однозначным, а одобрение – ни к чему не обязывающим ни для Петра, ни для его окружения.

К составлению таких предложений должностные лица часто обращались вскоре после своего назначения, когда им нужно было выяснить, что же именно ожидает от них государь, обеспечить себе необходимые ресурсы и полномочия, обозначить свои амбиции и «рвение». Как и документы, составлявшиеся ранее Сент-Илером, эти предложения могли содержать отсылки к иностранным практикам и более или менее развернутую систему аргументации, как, например, в текстах, представленных в 1717–1718 годах недавно принятым на русскую службу адмиралом Джорджем Паддоном462. Предложения эти часто подавались вне обычных каналов служебной коммуникации, то есть напрямую монарху.