Прожить жизнь заново. Все, что я хотела бы сказать себе в прошлом

Если постоянно называть даже самые маленькие свои проблемы травмами, то наша жизнь в конце концов превратится в пыточную камеру. Ведь если мы были травмированы, значит, был кто-то, кто захотел сделать нам больно. Выходит, мы назначаем кого-то палачом, а себя – жертвой. Вещи, с которыми мы могли бы справиться, если бы немножко постарались, превращаются в вещи, с которыми нам в одиночку уже не совладать. В норме так быть не должно; в конце концов это может вылиться в проблему, которую придётся решать уже при помощи психотерапии.

Порою, отчаянно стремясь к чему-то, мы испытываем дискомфорт; а не получив желаемого, говорим, что это, мол, нанесло нам душевную травму. И вот тут стоит подумать, а в самом ли деле всё настолько серьёзно? Если мы написали кому-нибудь, а он нам не ответил сразу же и своё огорчение по этому поводу мы назвали «травмой», то это не травма, а просто-напросто дурная привычка всё преувеличивать.

Бывает, моясь в душе, мы вдруг чувствуем, что на руке саднит царапина, смотрим на это место и думаем: где это я так? Но со временем любая царапина заживает, и мы благополучно забываем о причинённом неудобстве. Так, быть может, те ощущения, которые наши современники без разбора зовут «травмами», на деле всего лишь временные неудобства? И, пожалуй, не стоит неприятное ощущение, которое можно просто перешагнуть и отпустить, называть «травмой». Давайте не будем усложнять собственную жизнь.

Возможно, настоящее исцеление от душевных травм для нас начинается как раз там, где мы начинаем различать, что действительно травма, а что нет.

Тем, кто всегда говорит, что им хорошо в одиночестве

У Хе Ын было прозвище «Неприкасаемая». В компании её ценили за умение чисто выполнять то, что ей было поручено. Но стоило кому-нибудь попросить её сделать что-то, что не входило в спектр её прямых обязанностей, как Хе Ын моментально ощетинивалась и спрашивала: «А почему я должна это делать?» Впрочем, она была очень ответственным сотрудником, так что, как правило, особых проблем в работе у неё не возникало. Тем не менее она тщательно держала дистанцию со всеми своими коллегами. Обед она приносила с собой и ела его в зоне отдыха; когда её звали поесть со всеми, она отказывалась со словами: «Не люблю брать чужую еду, мне удобнее есть одной». Если кто-нибудь пытался заговорить с Хе Ын о чём-то личном, она всем своим видом демонстрировала, как ей неприятен подобный разговор – проводила черту, за которую заходить не стоит. Когда ей несколько раз намекнули, что, мол, вовсе не обязательно так остро реагировать на чужие попытки сблизиться, Хе Ын в ответ сказала вот что:

– Но ведь и людям вовсе не обязательно всем быть похожими друг на друга, не так ли? Мне вот вполне комфортно одной. Со своей работой я прекрасно справляюсь в одиночку, никому не мешаю, а значит, и проблем не создаю.

Почему же Хе Ын держалась ото всех в стороне и считала, что нет необходимости ни с кем сближаться? Почему утверждала, что ей никто не нужен и что она со всем может справиться самостоятельно? В наше время всё больше и больше людей говорит, что им удобнее быть одним, пусть даже не все они так яростно защищают свои границы, как Хе Ын. Они считают, что другие люди – это всего лишь другие люди, с ними не нужно особенно пересекаться, достаточно лишь держать разумную дистанцию, и довольно. Они выбирают независимость и свободу, ставя во главе угла собственные удовольствие и комфорт. С их слов, им не хочется тратить ресурс на беспокойство об окружающих, и они страшно боятся ситуаций, в которых могут оказаться зависимы от кого-либо. К тому же, одиночкам непонятна идея обмена свободы на брак и детей, а следовательно, они не видят и необходимости в этом. И, напротив, спрашивают окружающих:

– Мне и на себя-то не всегда хватает денег, так зачем ещё и жениться / выходить замуж – чтобы только сильнее начать уставать? Если появятся дети, это будет вообще конец всякой свободы. Так зачем? В конце концов люди – довольно эгоистичные существа. Они слетаются к тебе, словно мёдом намазано, когда им что-нибудь от тебя нужно, и делают вид, что вы друзья, а потом могут в любой момент уйти, как только необходимость в тебе пропадёт. Так к чему попадаться на эту удочку?

Такие люди не способны вынести, что их свобода делать, что они хотят, окажется кем-либо ограничена. Вместо этого они предпочитают жить с лёгкой душой и без лишнего груза на плечах. «В мире есть столько всего интересного, и вовсе не обязательно жить, толкаясь с кем-нибудь локтями», – считают они.

Никто не может указывать им, что делать. Все они – взрослые люди, и следует уважать их свободу и стиль жизни. Мне также нечего больше добавить о Хе Ын: я знаю, через что ей довелось пройти, и знаю, как долго ей потом было тяжело. То, что она возводила стену между собой и окружающими, как и то, что она никого не подпускала близко, – всё это были последствия отчаянного желания, чтобы ей больше никто и никогда не причинил боли.