Прозрение крота

Наваждение прошло. Иван снова взглянул на Наташку. Она лежала спокойно. Жена и дочь Мозли оживленно говорили о чем-то на улице. Наверное, обсуждали достоинства Ивана как мужа и зятя. Сам Рыжий смотрел на него, и в глазах его плескался страх. Как днем, у Огненного Столба.

- Ну уж нет! - сказал Иван, улыбнулся Мозли и сел обратно за стол.

- Черт вас знает, что вы за люди, - пробормотал Рыжий.

- Хорошо, - сказал Иван, глядя на Наташку. - Я остаюсь до утра. Идти на ночь глядя, действительно, глупо... Только я тебя попрошу. Положи нас с Мэдж где-нибудь... э-э... отдельно от всех остальных. У тебя есть еще какое-нибудь помещение?

- Найдется, - сказал Мозли обрадованно.

- Да, - сказал Иван. - Вот так!.. А утром я уйду. Так вот.

- А как же все остальное? - спросил Рыжий.

- А с остальным, - сказал Иван, продолжая смотреть на Наташку, - мы разберемся потом. Когда я вернусь...

- А ты вернешься? - недоверчиво спросил Мозли.

Иван коротко взглянул на него, и Рыжий опустил глаза.

14. ДЕНЬ СЕГОДНЯШНИЙ

Конечно же, Приют ничуть не изменился. Все так же колобродили в узких коридорах малыши, заглушая своим писком вечный гул вентиляции. Все так же спешили к местам аварий ремонтные бригады. Все так же пялились с зеленых стен слепые глаза телекамер. Как позавчера. Как в прошлый понедельник. Как сто лет назад. Словно по-прежнему проносится над Землей всевидящий Черный Крест, грозя неосторожным мгновенной смертью в лазерном костре... Креста не было, но ведь Слепые этого пока еще не знали, и потому их можно было простить. И Иван их простил. Как нашаливших детей.

Он шел по коридорам, перешагивая через копошащихся на полу детей, неспешно спускался по лестницам, придерживаясь правой рукой за перила, а левой успокаивая мотающийся на груди лайтинг. Словно возвращался домой после долгой и тяжелой смены, прошедшей в борьбе с медленно умирающим вентилятором. И поражался, в какой тесноте живут Слепые в Приюте, который еще неделю назад казался ему таким огромным и светлым.

Ивана узнавали, кидали любопытные взгляды на лайтинг.

- Привет, - говорили Слепые.

- Хэлло, Айвэн! Ты где пропадал?

- Здорово, Иван! Что это тебя уже два дня не видно?.. Ты, случаем, не заболел?

А когда Иван спустился с третьего этажа на четвертый, из-за угла вывернулась Жанетта. Девчонка вскрикнула от неожиданности и повисла у Ивана на шее.

- Здравствуй! - сказала она. - А мы-то думали: куда ты исчез?.. Был-был - и нету!.. А ты - вот он - тут как тут... Ой, а что это у тебя? Она схватилась за ствол лайтинга.

Иван быстро перебросил оружие за спину.

- Подумаешь! - не обиделась Жанетта и снова защебетала: - А твоя мама вчера была у нас, плакала, говорила, что ты, наверное, попался Черному Кресту. И тетя Рита плакала... Да, ты же не знаешь: Наталья пропала. - Она вдруг замолкла и пристально посмотрела Ивану прямо в глаза. - Она тебе случайно не говорила, чего собирается делать?

- Нет, - буркнул Иван. - "Чего?" - не говорила.

- Странно, правда? - сказала Жанетта. - Может, она забралась в камеру Доктора?.. Так ведь Зрячий Мэт поставил там охрану - всех гоняют... Как ты думаешь?

- Отстань! - сказал Иван и щелкнул соплячку по носу.

Девчонка передернула плечами и гордо удалилась, потряхивая жидкими рыжими косичками. Ивану вдруг совершенно расхотелось идти домой. Уж лучше было бы сходить в камеру Доктора (и надо сказать, что туда тянуло), но ведь там стояла какая-то охрана, с которой добром вряд ли поговоришь. А по-другому говорить еще рано!.. И вообще не пройдет и получаса, как об его возвращении станет известно Зрячему Мэту. Да и не к лицу ему теперь пробираться в родном доме по-воровски, остерегаясь и оглядываясь. Иван пожал плечами, повернулся и отправился прямо к старику.

Он шел по коридору, по-прежнему кивая головой встречным и отвечая на рукопожатия, и думал о том, что не так он представлял себе возвращение в Приют. Ему казалось, что встречать его будут толпы плачущих от счастья сограждан, что героя понесут на руках, а девушки будут бросать ему охапки полевых цветов, добытых на безопасных отныне лугах...

Иван сплюнул. Пожалуй!.. Сначала в лепешку расшибешься, пока докажешь им, что снаружи нет никакой угрозы, что с проклятым Крестом отныне покончено навсегда. Вот тогда, может быть, и понесут... Может быть... Ну, ничего: докажем! И начинать надо с самого Мэта. С остальными будет проще...

А что, думал Иван. Люди мы великодушные. Назначим ему пенсию, пусть доживает в тишине и спокойствии, пусть даже по привычке сидит на холме, слепо обозревая безмятежное небо. Как крот на куче... Что еще надо старику?..

Мэт был у себя дома. Камера его была ярко освещена. В дальней стене зияла открытым ртом распахнутая настежь дверь в Сердце Приюта.

- А-а? - прошипел Мэт вместо приветствия. - Явился?

Он вскочил из кресла и, потрясая сухими кулаками, подскочил к Ивану.

- Ну и где тебя носило, паршивец? - взвизгнул он. - Уже сто раз можно было вернуться. Мать, понимаете ли, слезы проливает, а он...

- Задержался слегка, - сказал Иван. Надо же, какая отеческая забота, подумал он.

- А где мои часы?