Прозрение (пьеса)

Мариамь: Ну конечно, оно шелестит листвою. Это листья, зеленые листья.

Елисавета: (повторяет, стараясь запомнить) Зеленые. Нужно запомнить. Постой. (поднимает глаза к небу (не вверх над головой, а налево и чуть-чуть вверх)) А это небо?

Мариамь: Небо, Елисавета.

Елисавета: Оно голубое. Оно очень красивое.

Симон: А посмотри вон туда! (показывает направо, поверх голов зрителей)

Елисавета: Ах!.. Что это?!..

Симон: Это закат. Солнце садится за горизонт, и небо окрашивается вечерней зарею.

Елисавета: И ты видишь это каждый вечер?!

Симон: Это видят все! Так сотворил Бог.

Илия: Написано, что небо, это престол Божий.

Симон: А земля подножие ног Его.

Елисавета: Я словно родилась вновь.

Марфа: Ты видела лицо Иисуса?

Елисавета: Я не помню. Он положил мне руку на глаза, вот так (показывает), и я стала видеть. Я увидела только Его глаза… И Он сразу ушел.

Мариамь: Что ты почувствовала?

Елисавета: Как будто Он заглянул в мое сердце.

Илия: Но ты почувствовала, что от Него исходит благодать?

Елисавета: Не знаю, как это назвать, но я испытала такую радость, которая просто переполнила меня…

Симон: …Я тоже, когда увидел первый раз Иисуса, когда услышал Его слова, то испытал неизъяснимую радость… ее нельзя пересказать…

Елисавета: Да, ее нельзя пересказать… это не от того, что я стала видеть… это потому, что Он… я не знаю почему…

Марфа: …Представляю, что скажет дядя Иаков!..

Мариамь: …Отец не будет браниться! Мы ведь не ходили за Иисусом. Он Сам подошел к нам.

Елисавета: А почему Он подошел? Как это было? Расскажи мне.

Мариамь: Ну, мы шли с тобой, и я увидела невдалеке толпу. Мы встали. Просто я не знала, как поступить. Отец же не велел ходить за Ним. И вдруг я увидела в толпе Марфу, а она увидела меня. Я замахала ей рукой.

Марфа: Я увидела вас и сказала Илии, и они с Симоном подошли к Учителю, и стали просить Его за тебя.

Симон: Мне кажется, что Он наперед знал, что вы здесь. И знал, что вы не можете подойти сами … что отец запретил…

Илия: … Он знает по имени каждого человека в городе! А может быть и на всей земле. И знает про нас все!

Симон: Воистину, Он — Господь!

Елисавета: Когда Он подходил к нам, сердце мое затрепетало. Словно Он говорил к моему сердцу.

Мариамь: Так ты веришь, что Он Сын Божий?

Елисавета: Верю… к тому же простой человек не смог бы этого сделать… ну, глаза… Ты помнишь, отец многих врачей и целителей приводил к нам в дом, и ко многим он возил меня, но никто не мог мне помочь. А Господь только прикоснулся, и все…

Мариамь: И все! Господь прикоснулся, и сестра моя исцелилась! Исцелилась! (музыка, танец с кувшинами — танец сдержанный, сперва девушки, а когда меняется мелодия, то юноши, потом вместе)

Елисавета: Давайте пока не будем никому говорить…

Марфа: Почему? Ты боишься отца?

Елисавета: Да… нет, я боюсь за него, я не знаю, как он это воспримет… Пойдем.

Симон: Пойдем! Мы проводим вас.

(Уходят все)

Сцена 5

(Снова садик около дома Елисаветы. Сестры выходят в сад)

Мариамь: Вот это алая лента, смотри, эта желтая, а эта синяя… (Мариамь сидится на скамейку, а Елисавета расчесывает ей волосы, она немного тревожна) Ты словно не рада, Елисавета!..

Елисавета: Мне как-то тревожно на сердце! Отца всю ночь не было дома, что-то случилось…

Мариамь: Да что могло случиться? Отец, может, поехал срочно куда-то. Ты же знаешь…

Елисавета: Просто ночью я слышала какие-то крики. Я ведь очень чутко сплю. В начале шум был за городской стеной, затем много людей вошло в город. Слышен был скрип городских ворот и стук засовов. Это еще до пения петухов. Мне кажется,… я слышала звон оружия. А рано утром был еще больший шум, и, похоже, что толпа пошла в преторию.

Мариамь: Вот чудная! Да мало ли какой шум бывает в городе? (вспомнив что-то) Постой! Я тебя сейчас развеселю! (убегает и через мгновение возвращается снова с зеркальцем в руках) Смотри!

Елисавета: (берет робко зеркало) Что это?

Мариамь: Это зеркало! Серебряное зеркало. Загляни в него!

Елисавета: Кто это?

Мариамь: Это ты! (смеется, заглядывает сбоку) Это ты, Елисавета! Посмотри на себя получше! Посмотри! Какая ты красивая!

(Елисавета рассматривает себя в зеркало, трогает изображение пальцем, она тоже смеется. Входят Анна и Иаков, разговаривая вполголоса на ходу)

Иаков: (вполголоса, очень тихо) Синедрион был единодушен!

Анна: (вполголоса, очень тихо) Может, оно и к лучшему…

(вдруг оба останавливаются, замерев на месте)

Иаков: Елисавета!!! Что ты делаешь?!

(девушка испуганно прячет зеркало за спину и стоит, понурившись не шевелясь)

Иаков: Что ты сейчас делала, дитя мое?!

Анна: Что ты делала?!

Елисавета: Я смотрела в зеркало, отец.

Анна: А-а!!..

Иаков: (Подбегает к ней, судорожно всматривается в ее глаза, встряхивает ее за плечи) Дитя мое! Ты видишь?! Ты видишь?!!! … Это Он?! … Это Он исцелил тебя? … Назарянин?

Елисавета: Да, отец.

Анна: Боже Великий!!

Иаков: Ты ходила к Нему?

Елисавета: Нет, Он проходил мимо и подошел, когда мы возвращались вчера от тетушки Иоанны.

(Иаков со стоном опускается на скамью)

Иаков: Я убил Его.

Анна: О, горе!

Мариамь: Как убил, отец, что ты говоришь?

Иаков: Я подал свой голос.