Прозревая будущее. Краткая история предсказаний

Однако всегда существовали те, кто критиковал астрологов. Например, философ-скептик Карнеад, живший во II веке до н. э., утверждал, что вера в астрологию подразумевала отказ от свободы воли[216]. Раннехристианский мыслитель Бардесан (154–222) посвятил этому вопросу текст под названием «Книга законов стран»[217]. В нем он разделяет мир и все его содержимое на три категории: то, что подчиняется лишь судьбе и, следовательно, может быть вычислено при помощи астрологии; то, что Бог предоставил человеческой свободной воле; и среднее между двумя этими крайностями – то, что мы называем «природой». Как мы увидим, проблема детерминизма никуда не делась. Она остается одним из главных пунктов критики астрологии и прочих методов предвидения будущего.

После падения Рима европейская астрология пришла в упадок. Одной из причин был страх Отцов церкви, что их паства уверует во власть звезд, неумолимо движущихся по небесам, даже над самим Богом. Самый влиятельный из Отцов церкви, святой Августин, считал астрологию не только в корне неверной, но и бесполезной на практике – и называл результатом «нечестивых бредней» тех, кто практиковал ее[218]. Он и его последователи время от времени предпринимали попытки искоренить астрологию. Другой вероятной причиной ее упадка было общее падение грамотности и образованности, результатом которого явилась нехватка специалистов, способных выполнять столь сложные вычисления.

Вследствие этого лидерство, если можно так сказать, в этой области перешло к арабам[219]. Самые известные мусульманские ученые Средневековья, такие как аль-Фараби, Авиценна (Ибн Сина), Аль-Газали и Аверроэс (Ибн Рушд), критиковали астрологию и считали ее собранием предрассудков или обманов или и тем и другим. Религиозные лидеры выпускали фетвы против нее, а светские периодически предпринимали попытки ее подавить, прогнать астрологов с рынков и улиц. Но им не удалось изменить реальность. Обыватели, руководствуясь, как водится, страхом и надеждой, продолжали обращаться к астрологам; многие считали астрологию неотъемлемой частью наук о Вселенной, хранящей частицу мудрости (hikmah).

Как уже случалось во множестве иных областей, арабские астрологи начали с перевода греческих трудов. Чтобы согласовать их с принципами ислама, они добавили кое-что от себя. Пожалуй, наиболее важный вклад внес Абу Машар аль-Балхи, проживший почти столетие – с 787 по 886 год. Подобно многим, он почерпнул свои знания о мире, в особенности о природе планет и сфер, у Аристотеля. Подобно всем остальным, он указал на очевидную связь между Солнцем, временами года, а также Луной, приливами и менструациями. Он утверждал, что, приняв во внимание «соединения планет» и «указания небесных тел», можно разработать действенный метод предсказания будущего – такой, который помогал бы крестьянам определить лучшее время для вспашки земли, сева и сбора урожая, мореплавателям – для спуска на воду, докторам – для разработки лекарств и который можно было бы, следовательно, проверить опытным путем[220]. По этой причине Абу Машар считал астрологию важной наукой, которая могла и даже обязана была послужить примером всем остальным.

Еще одной важной фигурой был математик аль-Баттани (ок. 858–929). Именно он первым заменил использовавшиеся еще в Древнем Вавилоне знаки зодиака, отражавшие движение Земли вокруг Солнца, на так называемые дома, отражавшие движение планеты вокруг своей оси. Предполагалось, что вычисления домов позволили последователям аль-Баттани рассказывать своим клиентам не просто об их важнейших качествах, но и о сферах жизни, в которых они могли стать наиболее успешными. Как это часто случается, до нас сохранились предсказания, касающиеся жизни великих людей. Так, ожидалось, что соединение Сатурна и Юпитера, предсказанное на рубеже 1006–1007 годов, принесет конец халифату, знаменует время руин, разрозненности и голода, а возможно, даже упадка мусульманского мира и возвышения немусульманской цивилизации[221].