Пруд гиппопотамов

– У меня тоже есть нож, – сказал Уолтер, снимая его с пояса. – Дауд дал мне один из своих.

– Не держи его так! – Я продемонстрировала ему правильное положение на своём примере. – Таким образом ты скорее поразишь жизненно важное место, чем... – Одна из петель ослабла, и дверь выгнулась кнутри. Триумфальные вопли из коридора заставили меня ещё больше повысить голос. – Неважно, Уолтер, просто делай всё, что можешь. Эвелина, ты предпочитаешь мой нож или мой пистолет?

– Как скажешь, Амелия, – вежливо ответила Эвелина.

– Тогда возьми пистолет! – завопила я.

И вдруг грохот прекратился. Дверь, висевшая на одной петле, больше не тряслась. Голоса снаружи превратились в шум. Тяжёлые шаги побежали по коридору.

А с улицы донёсся сильнейший крик, ударивший меня по ушам. Высокий, колеблющийся, нечеловеческий вопль, от которого волосы вставали дыбом. Подобный крик раздавался по ночам, когда Смерть реяла в воздухе, и банши[200] на замковых стенах возвещали о падении древнего дома.

Я знала этот крик.

– Спасены! – воскликнула я и бросилась на балкон.

Один из мужчин нёс факел. В его свете ярко пылала огнём голова Кевина. Он перестал кричать и позвал меня по имени. Внизу стояли и Дауд, и «Миррор», а «Таймс» держал факел. Я не узнала остальных, но их было не меньше дюжины - кто в вечернем костюме, кто в галабеях и тюрбанах.

– Спасены! – снова воскликнула я. – Вперёд, род О’Коннеллов!

Кевин поднял голову.

– И род Пибоди! Вы спуститесь, миссис Э., или нам подняться наверх? – Пуля пролетела мимо него, и он поспешно добавил: – Последнее, я думаю. Подождите!

Наши спасатели укрылись и как раз вовремя: из дверного проёма началась ожесточённая стрельба. Я слышала, как «Таймс» ругался, и пришла к выводу, что пуля ранила его, но недостаточно серьёзно, чтобы повлиять на словарный запас.

Рука схватила меня и втянула обратно в комнату.

– Чёрт возьми, Амелия! – взревел мой кроткий зять. – Ты ничего умнее не придумала, чем стоять и болтать, когда люди стреляют в тебя?

– Не стоит ругаться, Уолтер, – ответила я. – Всё под…

Дверь с треском рухнула, отшвырнув столы и лежанки. В комнату ворвался мужчина. Прежде чем кто-либо из нас пошевельнулся, он схватил железными руками ближайшего человека. Человек оказался Давидом.

После первого непроизвольного крика мальчик застыл, как статуя, тихо и неподвижно – как, я полагаю, и любой, которому в горло упирается лезвие ножа.

Из открытой двери раздался голос:

– Поздравляю, миссис Эмерсон. Похоже, вы выиграли эту стычку. Но следующая победа будет за мной.

Впервые с тех пор, как я встретила его, Риччетти стоял без поддержки. Его огромное тело заполнило дверной проём, но что-то в его позе давало мне понять, что он не такой слабый, как кажется.

Вначале я не поняла, почему он терпит поражение. Мы были практически без оружия. Как и я, Уолтер стоял неподвижно и не мог атаковать, пока нож угрожал мальчику.

Потом я увидела, что Эвелина направила мой пистолет на Риччетти. Она держала его обеими руками, но оружие не дрожало.

– Больше не будет стычек, – выдохнула я. – Вы проиграли войну, Риччетти. Скажите своему человеку отпустить мальчика, или она нажмёт на курок. Можешь пока сделать предупредительный выстрел, Эвелина, в нескольких дюймах над его головой.

Эвелина бросила на меня быстрый страдающий взгляд, и Риччетти рассмеялся.

– Я сомневаюсь, что у неё хватит духа на что-нибудь столь неприятное. Однако вместо того, чтобы рисковать, я сбегу и выживу, чтобы начать битву в другой день. Мои люди останутся, пока я не выйду из дома, поэтому не следуйте за мной.

Он отвернулся. Человек, держащий Давида, был тем самым гигантом, которого мы оставили без сознания наверху. Похоже, он затаил обиду. Его глаза блеснули, когда он спросил:

– Что мне с ним делать?

Риччетти даже не остановился.

– Перережь ему горло.

Я не верю, что Эвелина хотела стрелять. Движение её пальца было вызвано непроизвольным, рефлекторным порывом чистого ужаса. Хотя она и не попала в цель, но заставила Риччетти испариться и, что более важно, отвлекла гиганта на жизненно важную секунду.

И в ту же самую секунду Уолтер прыгнул вперёд. Убийца, жертва и спасатель упали на землю и сплелись в клубок. Я бросилась вперёд с ножом наготове, Эвелина подбежала ещё раньше, но мы обе были беспомощны. Всё, что нам оставалось – пытаться избежать катавшихся по полу тел и размахивавших рук. Сначала наверху оказался один человек, затем другой. Давид лежал, свернувшись в комочек, обхватив руками голову, а кулаки и ноги боровшихся вовсю хлестали его.

Уолтеру не удалось удержать нож, упавший на пол, и он обеими руками схватил правое запястье противника, прикладывая все силы, чтобы заставить гиганта выпустить собственный нож. На мгновение казалось, что он победит. Затем мужчина переместил свой вес, и Уолтер опрокинулся на спину. Его голова сильно ударилась о пол, и Уолтер, оглушённый, остался лежать. Противник вырвал свою руку, поднялся на колени и нанёс удар.