Пруд гиппопотамов

После того, как примирение завершилось, Абдулла и Дауд, следовавший за ним, нашли местечко, чтобы устроиться на полу. В комнате было очень людно, но в наших сердцах оставалась незаполненная пустота, и никто не хотел заговорить об этом первым.

Рамзес прочистил горло.

– Я хотел бы сказать две вещи.

– Только две? – спросил Кевин sotto voce[201].

Рамзес, обладавший кошачьим слухом, холодно уставился на него.

– Во-первых, я глубоко признателен всем вам. Вы рисковали своей жизнью, чтобы спасти меня.

– О, да ерунда, – ответил Кевин с жутким ирландским акцентом. – Я от души веселился…

– Во-вторых, – продолжал Рамзес, – я прошу прощения за свою небрежность и отсутствие предвидения. Вам не пришлось бы рисковать, если бы я вёл себя более разумно. Этого больше не повторится.

– Ха, – отозвался его отец. – Неважно, мой мальчик, в этом не было твоей вины. Э-э… не совсем.

– То, что Нефрет сейчас в опасности – моя вина, – возразил Рамзес. – Это факт, и никакие ваши слова не изменят его. Никакие мои действия не исправят эту ошибку, но... – Он превратил дрожание голоса в кашель и продолжил тем же прохладным тоном: – Но я был бы признателен, если бы вы начали планировать, как мы её вернём.

– Хорошо сказано, клянусь Юпитером! – воскликнул Сайрус. Он сидел на полу, так как стульев не хватало, и выглядел достаточно нелепо: длинные ноги согнулись, колени касались подбородка, но взгляд оставался холодным и твёрдым. – Вот почему я здесь. Я очень ценю, что вы, ребята, сразу же сообщили мне хорошие новости о Рамзесе. Может, мне и не стоило торопиться сюда в такой поздний час, но я не мог заснуть, думая об этой милой девчушке. Если мы вместе пошевелим мозгами, то сможем выяснить, куда её дели.

– Вот это верно, Вандергельт! – воскликнул Эмерсон. – Я расскажу вам, что узнал сегодня вечером. Пусть немного, но лиха беда начало. Их видели, когда они садились на дневной паром и высаживались в Луксоре. Никто из команды парома не рискнул догадаться, куда они направились после этого, поэтому я стал расспрашивать извозчиков. И наконец нашёл того, кто вспомнил, что видел, как Нефрет и другая ситт садятся в коляску. После оживлённой и безумно продолжительной дискуссии возницы согласились, что это был экипаж Али Мохаммеда. Он уехал с группой туристов, и никто не знал, куда, поэтому мне пришлось ждать его возвращения. Не стоит говорить вам, – тихо промолвил Эмерсон, – что время ожидания казалось мне вечностью. На самом деле прошло чуть больше часа, но у меня не было выбора. Возница вспомнил о них – о Нефрет трудно забыть – и предложил отвезти меня туда, куда отвёз их.

– «Луксор»? – спросила я, когда Эмерсон остановился, чтобы разжечь трубку. – Невероятно смело для чёртовой бабы. Как она могла надеяться удержать там Нефрет?

– Я не думаю, что они остались в отеле, – ответил Эмерсон. – Но я не успел продолжить свои расследования, увидев, как группа мужчин выбежала из бара на улицу. Я узнал О’Коннелла и только мельком видел его спутника, но эти особые галабеи и тюрбаны были мне достаточно знакомы. Поэтому я заглянул в бар, чтобы спросить, что произошло, и был поражён – если не сказать больше – обнаружив там Рамзеса. Он понемногу приходил в себя, но совершенно не знал, где находится и как туда попал. К счастью, голландский джентльмен довольно хорошо говорил по-английски и рассказал мне о драматическом появлении Дауда с ножом в одной руке и бессознательным телом Рамзеса, перекинутым через плечо; он пробирался мимо носильщиков, клерков и швейцаров и во весь голос требовал помощи для Рамзеса и спасения для Ситт Хаким.

– У него хватило ума поспешить в отель, – одобрительно кивнула я Дауду. – Это было самое близкое место, где он мог рассчитывать на помощь.

– Я искал его, – самодовольно заявил Дауд, указывая на Кевина. – Он всегда в баре «Луксора».

– Гнусные сплетни, – широко и беззастенчиво улыбнулся Кевин. – Слава Богу, что я оказался там, но, как только Дауд поведал свою историю, любой посетитель бара готов был спешить на помощь.

– Продолжим, – громко прервал Эмерсон.

– Прошу прощения, профессор, – смутился Кевин.

– Хм-м, – фыркнул Эмерсон. – Продолжим: я остался с Рамзесом, пока не обрёл уверенность, что он пришёл в себя. У него не было ни малейшего воспоминания о том, как он туда попал, но он смог дать мне некоторое представление о том, где был, и я начал собирать кусочки головоломки вместе. О’Коннелл в неистовстве, Дауд в «Луксоре», Рамзес доставлен на руках – кто ещё мог спровоцировать подобную заварушку, кроме тебя, Пибоди?

– Спасибо, дорогой, – ответила я, очень довольная.

– И я понял, что был прав, – продолжал Эмерсон, – когда подошёл к месту и услышал выстрелы, крики и увидел людей, стучавших в двери. Прошу прощения за задержку, но, к счастью, я вам не понадобился, не так ли?

– Нет, – ответила Эвелина. – Там был Уолтер. Но думаю, что сейчас ему лучше отправиться в постель.