Пруд гиппопотамов

– А сама гробница? – не унимался Уолтер. – Есть ли надписи? Было ли захоронение нарушено?

– Вот что, Уолтер, не опережай меня, – неожиданно резко ответил Эмерсон. – Мы до сих пор не проникли за пределы первой камеры. Вот первый проход...

Его карандаш набросился на белую ткань, и Эвелина, улыбнувшись мне, убрала чашку в сторону.

– Проход и по меньшей мере часть камеры заполнены каменными обломками, – продолжил Эмерсон.

– Умышленно заполнены? Откуда ты знаешь, что обломки не смыло в могилу паводковыми водами?

– Чёрт побери, Уолтер, ты подвергаешь сомнению мой опыт? – возмутился Эмерсон.

Уолтер ответил хмурой улыбкой, и Эмерсон неохотно выдавил:

– Это разумный вопрос. Хотя дожди здесь редки, но случаются и сильные бури, и многие могилы были повреждены в результате внезапных наводнений или просачиваний. По какой-то причине – возможно, из-за того, что дождевая вода стекала прямо в расселину – эта гробница, судя по всему, пострадала очень мало. Её заполнили щебнем преднамеренно, чтобы защитить. Воры прорыли туннель через проход и изъяли как минимум часть мусора в первой камере – не знаю, сколько, так как не знаю, что там было вначале, но на дне расщелины находится масса обломков. В дальнем конце этой комнаты – дверной проём, – продолжал он рисовать, – забитый каменными плитами. Нашим друзьям удалось убрать один из камней и начать формирование туннеля сквозь забитый проход – он тоже закрыт камнями и обломками. Я не знаю, что находится за этим отверстием.

Внезапный вывод заставил Уолтера разинуть рот:

– Но, дорогой братец, какое бесчеловечное отсутствие любопытства! Почему ты не исследовал его?

– Потому что туннель столь узок, что через него может протиснуться только ребёнок, и неизвестной длины. Даже если бы я позволил Рамзесу попытаться сделать что-либо настолько опасное, он в последние дни находился отнюдь не в подобающей форме для такого упражнения.

– И ты не доверишь никому из местных исследовать это место, – задумчиво кивнул Уолтер.

– Нет, если не обыщу его до нитки после того, как он выйдет, – ответил Эмерсон, щёлкнув зубами. – Но есть и другие потаённые места... Нет, я не намерен рисковать тем, что неподготовленный парень уничтожит хрупкий предмет.

Он избегал обвиняющего взгляда Рамзеса при этих словах. Он отказался позволить Давиду войти во второй туннель, утверждая, что мальчик, во-первых, не обучен и, во-вторых, ещё не полностью восстановился после побоев. Но я знала – как и Рамзес – что Эмерсон по-прежнему не вполне доверяет Давиду. Похоже, он согласился с настойчивыми заявлениями Рамзеса, что Давид не мог быть тем, кто напал на Нефрет, но вопрос о том, почему некто решился на такие меры, чтобы обвинить мальчика, всё-таки оставался без ответа. Вполне возможно, что случившееся организовали именно с этой целью, а некоторые люди слишком ослеплены предубеждением против чужака и туземца, чтобы трезво оценить доказательства.

– Ну, моё любопытство дошло до предела, – сказал Уолтер. – Я готов приступить к работе, как только скажешь.

Он встал. Эмерсон изучил его с дружелюбной насмешкой:

– В такой одежде?

Младший и не такой крепкий, как брат, Уолтер вёл в основном сидячий образ жизни, поскольку осел в поместье, создав семью и сосредоточившись на изучении египетского языка. Сутулые плечи и относительная бледность лица заставляли его казаться старше реального возраста, а норфолкская куртка[145], хоть и измявшаяся за время путешествия, была более уместной для прогулки по английским лугам, чем для археологических раскопок.

– Да, тебе, безусловно, следует переодеться, – согласилась Эвелина. – Я поручила Джорджу упаковать твои сапоги для верховой езды, но, боюсь, в гардеробе не нашлось ничего подходящего для физической работы.

Думаю, она не хотела уязвить мужа, но её спокойный голос и угасание улыбки Уолтера убедили меня, что отношения между ними не улучшились. Придётся заняться этим вопросом, и я была уверена, что принятые меры будут способствовать сближению, на которое я надеялась.

Эвелина преисполнилась решимости сопровождать нас и заявила, что не намерена задерживать кого-либо, переодеваясь; её дорожный наряд был модным, но практичным твидовым костюмом с юбками до щиколоток и плотной обувью. Она также отказалась от коляски.

– К сожалению, мы уже не те, что в Амарне; поэтому с самого начала необходимо тренироваться, иначе никогда не достигнем цели.

– Значит, ты хочешь остаться? – Эмерсон, чью руку она приняла, вопросительно посмотрел на неё.

Она улыбнулась ему почти по-старому.

– Ты ничего не сказал о рисунках в гробнице, но я хорошо тебя знаю, Рэдклифф; ты пытаешься разжечь моё любопытство. Картины так хороши, как ты надеялся?

– Они уникальны, милая моя Эвелина, и произведут революцию в истории египетского искусства. До сих пор не нашли ни одной декорированной королевской гробницы, подобной нашей; и если ты спросишь меня, то я скажу…

Удовлетворённо улыбнувшись, я отступила и присоединилась к Рамзесу, который шагал в одиночестве, позади Нефрет с Уолтером.

– Рамзес, хорошо ли ты себя чувствуешь?