Прыгун

– У них тоже. Ладно, ладно… – Капитан «Пламени» начал шарить в бороде, словно ища в ней мысль. – Сделаем так. От шмыга не отказываемся, но стараемся максимально зарядить реактор для обратного прыжка. Типси утверждает, что у нас есть шанс на парсек. А тем временем ждем. Не думаю, чтобы Альянс собирался нас атаковать. Стрипсы тоже. Мы для этих игроков лишь мелкая рыбешка. В конце концов, и секта, и Альянс умеют считать. Один старый эсминец против двух крейсеров и двух эсминцев киборгов? И еще неизвестно, сколько в системе малых кораблей стрипсов. Дать им бой на их территории? Нет. – Старый чародей извлек руку из бороды и с явным удовлетворением ее погладил. – Атаковать их было бы абсурдом. Так что ждем развития ситуации, поскольку ситуации свойственно развиваться. Я закончил.

– Неплохая речь, капитан.

– Спасибо, Сори. Хочешь что-нибудь добавить, Нат?

– Нет, – поморщился Натрий. – Я согласен со всем на всем протяжении. Мы в проигрышной позиции, но игра все еще продолжается. И потому прошу на минуту меня извинить.

– В чем дело?

– Помните, как вы жаловались, что я привел на борт Машину?

– Ну да.

– А теперь вы будете меня благодарить. – Нат похлопал по подлокотнику коляски, которая после безуспешного звукового сигнала начала показывать маленькую голографическую картинку, сообщавшую об установлении связи. – Ибо эта Машина только что приняла передачу, которая может несколько смешать фигуры на нашей шахматной доске.

Захарий Лем не мог освободиться из-за навигационной консоли.

Когда «Няня» вышла из Глубины и была воскрешена команда, предполагалось, что он останется в стазис-навигаторской и проверит все координаты. Действовало неписаное правило: каждый астролокатор после совершения прыжка проверяет не только карту сектора, убеждаясь в успешности прыжка, но и сразу же планирует следующий. Когда-то это было необходимостью: во время Напасти, Ксеновойны или Машинной войны человечество приобрело рефлекс – немедленно обеспечить себе путь возможного бегства.

Что ж, он вынужден был получить те координаты, даже если прыгнуть они не смогут. А о том, что не смогут, он уже знал.

«Няня» после подзарядки реактора с помощью неполной зарядной установки, забранной с гатларкского Пурпура, могла совершить лишь единственный прыжок, который полностью исчерпал бы их резерв. Однако рефлекс оставался рефлексом, и Лем ввел несколько координат. Увы, ситуация выглядела не лучшим образом – они были прикованы к месту, пока не получат зарядные установки от «ТрансЛинии», которой уже было сообщено о прыжке в систему 32С. Все теперь зависело от времени и от того, удастся ли ему вовремя опознать второго агента Ложи.

Кто это мог быть? Пока что можно было предположить, что это Тартус Фим. Проблема, однако, заключалась в том, что убедиться в этом он не мог, по крайней мере, пока сидит за консолью. «Зря потраченное время, – мысленно проворчал он. – Жаль, жаль, жаль. Ну, может, не совсем».

В навигационной консоли эсминца, не считая поддержки астролокации, навигации или связи с боевой рубкой, имелись микрофоны. При некотором везении он мог бы под предлогом настройки потенциального прыжка одним выстрелом убить двух зайцев. В конце концов, вполне возможно, что агент Ложи находится на каком-то из близлежащих кораблей, так что можно попробовать отправить зашифрованное сообщение… Однако, чтобы его скрыть, требовалось некоторое замешательство, нечто, что могло бы отвлечь внимание. Может, небольшая авария? В тот самый момент, когда на заднем плане болтается гатларкский эсминец и крейсер стрипсов? Нет, это было бы чересчур рискованно.

Напасть, должен же быть какой-то способ! Пальцы Захария бегали по клавиатуре, словно конвульсивно дергающиеся пауки. Если бы его сейчас мог увидеть Цицеро, наверняка он был бы шокирован способностями добродушного лысого старичка.

«Мне нужен шанс, – подумал Лем. – Все-таки космос – холодное и пустое место, и счастливых случайностей в нем не бывает.

Разве что если отнести к их числу глубинных эха…»

Легкий крейсер появился почти рядом с «Няней», у самой полосы локационных буев. Возле него вышел из Глубины небольшой фрегат, стандартная модель поддержки. Одновременно возникли очередные эха и выходы – Лем успел насчитать еще три, прежде чем вокруг навигационной консоли и всей стазис-навигаторской разразился ад.

«Не верю, – подумал он. – Этого не может быть.

И тем не менее…

Сколько у меня времени, прежде чем воскреснет команда? Минута? Две? Три?»

Уже сейчас персонал «Няни» запускал сканирование, перебрасывал энергию на магнитные поля и наступательное оружие. Сидевшая в «Детке» смотрительница сектора Контроля наверняка уже касалась пальцем кнопки отсоединения своей «каюты», не будучи уверенной, что без этого ей удастся сбежать за пределы досягаемости орудий прибывшего корабля. Все было окутано неуверенностью и страхом.

Замешательство и шанс.

Не дожидаясь, пока его везение закончится, Захарий Лем достал шифровальный чип, воткнул его в консоль и наклонился к микрофону.