Прыжок

Была только она, слившаяся с кораблём, и экипаж, ждущий развязки…

«Я хороший пилот, я справлюсь», – подумала Мегер, пока в реальности её нейроны превращались в кашу под извивающимися тельцами микроботов.

И «Афина» прошла в исполинские огненные ворота, с которых срывались плазменные шары размером с земные материки, генераторы защитного поля выли, захлёбываясь, но они уже удалялись от мелкой коварной звезды…

«Я великий пилот!» – подумала Мегер растерянно, и это было правдой, её первым настоящим подвигом, и корабль уходил всё дальше и дальше, а вместе с ним уходила в бесконечность измученная умирающая женщина, напоследок вновь ставшая собой.

…Валентин отжал дверь плечом, когда она начала медленно уползать в стену. Ворвался в рубку. Ксения стояла над телом Мегер, держа помповое ружьё наизготовку. Под головой мастер-пилота растеклась лужица крови, один глаз стал красным и словно бы смялся.

– Стреляй! – сказал Горчаков.

Ксения покачала головой.

– Она мертва.

Валентин поднял пистолет.

– Она мертва, командир, – сказал Марк. – В ней два микробота, я полностью контролирую ситуацию.

Горчаков ещё мгновение смотрел в мёртвое лицо своего пилота. Потом кивнул и бросился к Вальцу. Выкрикнул:

– Ксения, аптечку!

– Командир… – позвала Первая-отделённая.

– Нет, – сказал Горчаков, опускаясь на колени рядом с креслом. Пол был сплошь покрыт кровью, тапочки липли к ней и противно чавкали. Валентин заглянул в лицо Гюнтера. – Нет, нет, нет!

– Командир, он не дождался, – произнесла Ксения. – Извините. Ракс могли бы спасти его, но лишь дома. Простите. У меня нет таких возможностей.

Командир посмотрел на неё. Ксения плакала.

– Марк? – спросил Горчаков.

– Две минуты после остановки сердца, – сказал Марк. – Он продырявлен, он истёк кровью. До лазарета слишком…

– Аптечку! – рявкнул Валентин. – Соберись, Ракс!

Вообще-то он понимал, что уже ничего не сделать.

Но это ведь не повод опускать руки.

– Аптечка не поможет, – сказала Ксения. – Нужны кровь, инструменты и врач – прямо здесь.

Валентин кивнул, принимая её правоту.

– Да, ты права. Но у нас есть кровь, инструменты и врач. Прямо здесь.

Глава девятая

Соколовский налил в мензурку прозрачную жидкость из колбы и залпом выпил. Валентин нахмурился.

– Доктор, стоит ли? – спросил он.

– А что? – Лев развёл руками. – Какие проблемы? Доктор теперь не нужен. Зачем на корабле доктор, а? Доказано – не нужен!

– Вы нужны, – ответил Горчаков. – Вы даже не представляете, насколько вы нужны.

Соколовский вздохнул и потёр лоб. Пальцы у него, как и комбинезон, были перепачканы засохшей кровью.

– Как это вообще могло вам в голову прийти, Валя? – спросил он уже спокойнее.

Горчаков посмотрел на реанимационный бокс.

На одной кушетке навзничь лежал Алекс. К груди юноши присосался диск малого автодоктора, провода и трубки от него тянулись к потолку. Юный навигатор как раз повернул голову и посмотрел на соседнюю.

Её занимал Гюнтер, лежавший ничком. С ним всё было куда серьёзнее – с оружейником работал киберхирург. Тонкие щупальца как раз начали выбираться из ран в спине. Одно втянулось в отверстие в потолке и тут же вынырнуло обратно, держа в цанговом зажиме комок розовой массы, с невозмутимым спокойствием забралось обратно в пулевое отверстие. По прозрачному шлангу стала откачиваться какая-то бурая комковатая жижа, а по капельницам, введенным в вены оружейника, заструилась голубая синтетическая кровь. Алекс отвернулся.

– Надо было его спасать, – сказал Горчаков. – Влить кровь, пережать самые крупные разрывы сосудов и запустить сердце.

Лев мрачно смотрел ему в глаза.

– А что оставалось? – спросил командир, ловя себя на непривычном чувстве – он оправдывался перед подчинённым.

– Марк не доктор! – выкрикнул Лев. – Ремонтные боты – не киберхирург!

– Но я же справился, доктор, – укоризненно сказал Марк из-под потолка. – Верно? Человек состоит из вен-трубочек, сервисных жидкостей, нервов-проводов, скелета в качестве каркаса, кожи вместо…

– Не влезай, отключу связь! – пригрозил Соколовский.

– В общем, ничуть не сложнее корабля, – быстро сказал Марк и отключился.

– Марк с чем угодно может справиться… – подал голос Тедди.

Ему места в реанимационном боксе не нашлось, и врач положил его в гермобоксе, куда вообще-то полагалось помещать инфекционных больных. Дверь, впрочем, была открыта, и Тедди слышал весь разговор. И даже мог отвечать – из-под толстого слоя биогеля, нанесённого на лицо. Прозрачный гель впитал в себя кровь и выглядел, будто жуткая карнавальная маска. Парнишка был голым по пояс и весь в нашлёпках биогеля в тех местах, куда пришлись удары Лючии. На кисти рук надеты прозрачные перчатки, полные того же самого геля, растопыренные пальцы зажаты лёгкими пластиковыми шинами.

– Ещё раз вмешаешься в разговор, кадет, рот тебе гелем намажу! – пригрозил Лев. – И вполне возможно, он зарастёт!

Тедди предпочёл замолчать.

– Я использовал то, что было под рукой, – сказал Валентин.

– Включая кровь Мегер.

Горчаков упрямо кивнул.

– Настоящая Анна Мегер согласилась бы отдать свою кровь, чтобы искупить хотя бы часть вины. Даже будучи живой. Уверен.

Лев отвёл взгляд.