Прыжок с кульбитом и валидолом

Обратно возвращались на закате. Солнце изо всех сил катилось отдыхать, а девчонка откровенно хромала — нога разболелась от всяких разных «пируэтов». Возле Люськиного ларька, после долгого стояния в очереди, силы окончательно оставили ее.

— Все, я сейчас упаду, — Вера допила лимонад. — Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?

Пришлось брать «лошадь» на руки и тащить домой на виду у всей улицы. Бабушки на своих скамеечках осуждающе качала головами, девчата восхищенно улыбались, а парни предлагали помощь. Положив голову на Антоново плечо, Вера делала вид, что ее здесь нет, и вообще, она без сознания.

— Так, — Нина Радина шипела негромко, но угрожающе. — Что на этот раз?

Сложив руки под грудью, в форменной милицейской юбке и белой рубашке с майорскими погонами, она прислонилась к воротам. Юбка выше колена, четкий высокий бюст… Не на всякой манекенщице так сидел бы этот обычный служебный наряд.

— Я ей: не пей, не пей, — убитым голосом доложил Антон. — А она опять…

Лицо Нины Ивановны вытянулось, а девчонка залилась счастливым смехом, слезать она и не думала.

— Вера, через час мы уезжаем, — подобревшим голосом молвила Нина Ивановна. — Звонил участковый из деревни, бабушке совсем плохо. Я вызвала машину. Иди, переодевайся.

Девчонка ойкнула, и упорхнула в дом без всякой хромоты.

— Сядь, — приказала Нина Ивановна.

На скамейку она опустилась благородной дамой, приглашенной на великосветский прием: колени вместе и чуть в сторону, ровная спина, подбородок поднят.

— Беру управление на себя, — сообщил я Антону, и тот с радостью согласился.

— У меня накопились вопросы, — высокомерно заявила Нина Ивановна майорским тоном. — И я надеюсь получить ответы.

Это было начало разгромной речи, однако растоптать Антона я позволить не мог. Недаром же говорят, что лучшая защита — нападение. Способность влиять на оппонента я вырабатывал годами, и не счесть, сколько раз на переговорах менял положение дел в выгодную сторону. Жизнь научила меня, применяя такие приемы, как убеждение и внушение, держать контроль над ситуацией.

— Вам говорили, что вы королева? — тихо начал я.

— Что?! — сбилась Нина Ивановна.

— У вас царская осанка и смелый взгляд повелительницы. И не родилась еще та сила, что сможет вас перегнуть. А когда вы гневаетесь, эти прекрасные зеленые искры поражают насмерть.

— Как ты смеешь такое говорить?! — бледное лицо мило порозовело. — Мальчишка…

Удар пришелся в цель! Она уже не жаждет нас топить.

— Правду говорить нетрудно, — я скромно улыбнулся. — Какая бы она ни была. Я восхищен моей королевой настолько, что приму любое наказание с радостью.

Пока Нина Радина в смятении безмолвно раскрывала и закрывала рот, я продолжил:

— А что касается принцессы, то я ее пальцем не тронул. Мы даже не целовались, тетя Нина! И я не посмею сорвать цветок ее целомудрия, пока девочка не полюбит.

— Да она влюблена уже два года, — гневно воскликнула Нина Ивановна. — Плачет по ночам в подушку, дурочка несчастная!

— Эта тайна раскрылась вчера, — возразил я. — По сути, мы только познакомились, и сегодня было первое свидание. Что она обо мне знает? Что я о ней скажу? Смешно даже обсуждать. Да, она мне симпатична. А если потом стервой окажется? А если Вера увидит во мне морального урода? Нам нужно время, чтобы присмотреться друг к другу, делать выводы рано. Вы знаете, что большинство браков распадается в первый год? Нет, тетя Нина, я не собираюсь причинять Вере боль. В конце концов, мы всегда может остаться друзьями — если поймем, что не пара. Я постараюсь. Буду держать себя в руках, глупости и грубости не допущу, обещаю. Я ответил на ваши вопросы?

Майор Радина во все глаза смотрела на Антона: королева была сражена.

А Антон шепотом заявил, что должен немедленно все записать на бумагу, чтобы потом выучить наизусть.

— Зовите Веру, и пойдем ужинать, — я поднялся.

— В честь чего это? — Нина Ивановна пребывала в полной растерянности.

— Мама сварила рыбный супчик — осетрина с сазаном. А на второе черная икра. Скушать надо сейчас, а то пропадет.

— Осетрина? Хм… Икорка? — она задумалась, и вдруг гаркнула: — Вера, я знаю, ты за дверью стоишь. Быстро переодевайся, тут супчик пропадает!

А до меня вдруг дошло, как холодно и оценивающе в начале разговора на Антона взирала Нина Радина. После такого осмотра шею аккуратно откручивают, закручивают, а потом снова откручивают. И, перешагнув, идут дальше — по своим бытовым делам.

За ужином Вера работала ложкой лучше всех, аппетит нагуляла знатный. Нина Ивановна, лениво смакуя икру, переводила задумчивый, вполне миролюбивый взгляд с Веры на Антона. А мама подкладывала лучшие кусочки сыну.

Ради такого богатого ужина отец после супчика решил налить себе рюмочку, но не нашел откуда. А ведь у него был неприкосновенный запас водки! Отец вопросительно взглянул на Антона.

— Папа, не ищи, Вера все выпила, — сообщил Антон.

Ага, это он про две бутылки коньяка в заначке еще не знает… Надо быстро этот пробел компенсировать. Ешкин кот, где взять денег?!

Обескураженный отец уселся на место, а Вера затряслась, опустив голову в тарелку. Нина Ивановна улыбнулась: