Прыжок с кульбитом и валидолом

— Заходи сзади, я щас открою! — она захлопнула окошко, походя навесив табличку «ушла на базу».

Пока Антон прибивал календарик и правил упавшую полку, Люська умудрилась два раза прижать его к стене своей мощной грудью. Крепко, как делают это в кузнечнопрессовом цехе. На лицо Люся была страшненькая, ноги кривоватые, и в свои двадцать лет она уже успела побывать замужем. Теперь, видимо, Люся находилась в поиске своего очередного единственного.

Мне даже жарко стало от мысли, что сейчас она захочет вбить гвоздь еще куда-нибудь. Поэтому, опасаясь изнасилования, мы быстренько удрали на улицу, чтобы снова встать перед окошком.

— Извини, Люся, спешу, — прерывистым голосом сообщил Антон. — Мне кирпичик черного, батон, соль, кило сахара и еще сосисок.

— Сколько? — вопросила Люся, передавая хлеб и кулек с сахаром. Применяя передовые методы торговли, она заранее развешивала сахар. С обманом, конечно.

— А они свежие? — влез я.

— С утра привезли, — тон у нее был удивленный. — Это как, по-твоему, свежие? Так сколько сосисок вешать?

— Люсенька, там в подсобке у тебя стоит ящик «Рижского», — медовым голосом запел я, выкладывая на прилавок трешку. — Дашь четыре бутылки? А на остальное сосисок.

— Пива нет, — отрезала она. — И вообще, тебе еще рано. Кстати, чего сигареты не берешь? «Наша марка» вот, твой сорт, сегодня завезли.

— Бросил, — небрежно сообщил Антон. — Уже пару недель как.

— Как, сам бросил курить? — изумилась она. — Не может быть!

— Мне девушка сказала, что целоваться с пепельницей не станет, — честно признался Антон. — Так что бросил, но не сам.

— Отличный способ! — засмеялась она. — Надо запомнить. Ладно, три пива выделю. Давай сумку сюда. И смотри, чтоб никто не видел!

Она так ловко вылезла в окошко посмотреть по сторонам, что заставила сердце ёкнуть — шикарный бюст едва не черканул по носу.

— За гвозди положила бутылочку «пепси колы», — шпионским шепотом сообщила она. — Забирай свою сумку.

В это время бутылочное пиво считалось страшной редкостью. Еще один пивзавод, «Новая заря», только строился, а первый производил в основном пиво разливное, «жигулевское». Купить его можно было из бочки у «Рыбкоопа», выстояв приличную очередь. И то если повезет, народ сюда прибегал с ведрами и бидонами. Срок годности у напитка был никакой, употребить его следовало без раздумий — иначе оно мутнело и давало осадок.

Дома я немедленно наладил на огонь кастрюлю с водой. Сосиски! Это же лакомство невероятное! Да еще с настоящим пивом… В другой кастрюле поставил вариться картошку. Масло есть, молоко еще осталось, заболтаем к банкету пюре.

— Дед, — возмутился Антон. — Ты чего меня спаиваешь с утра? А заниматься физикой кто потом будет?

— Ты не представляешь, как я люблю учить физику после пива с сосисками! — признался я. — Буду дегустировать пиво, а ты свое пепси дурацкое пей.

— Не, пепси не буду, с Веркой поделюсь, — решил парень. — А почему ты не хочешь пойти домой, и там налиться пивом? У вас же сто сортов, сам говорил.

— Эх, Антон, там и колбасы сто сортов, и сто видов пива… А настоящее одно, вот это: «Рижское» ленинградского пивзавода, с сосисками без названия.

Дегустация сосисок с пивом прошла как в тумане — никаких эмоций, кроме волн наслаждения. Потом я предложил Антону почитать физику лежа, потому что сидеть возможности не было, живот перевешивал.

Солнце кольнуло в глаз, и я подскочил как ужаленный.

Ёшкин кот, мне же кучу анализов сдавать! Я попрыгал на месте, а потом, энергично помахав руками, начал приседать. А это здорово, что здесь нет будильника, подумал отстраненно. Повезло ему, одну крикливую жизнь сегодня удалось сохранить.

Сосед по палате, древний дедок, повернулся на бок.

— Какая, говоришь, у тебя болезнь? — кряхтя, дедушка с трудом принял вертикальное положение.

— Током ударило, — я пыхтел, отжимаясь от пола.

— И где, интересно? — прищурился дед.

— На кухне, в раковину полез со стаканом, — честно признался я.

— Хочу купить этот стакан, эту раковину, и эту кухню!

Утренние процедуры и анализы пробежал быстро, потом отправился на завтрак.

Кушать не хотелось совершенно. Нет, икряной бутербродик употребил бы, но вот это… С отвращением ковырнул вилкой манную кашу. Блин, ну как можно так испоганить блюдо, состоящее всего из двух ингредиентов: манной крупы и молока?

Лысый доктор с возрастающим интересом листал мою распухшую (за один день) историю болезни, удивленно хмыкая.

— Раздевайтесь, Антон Михайлович.

Я послушно выполнил команду.

— Скажите, вы загорали или, может быть, посещали солярий?

Я опустил взгляд: плавки вчера провели четкую границу загорелого и белого тела. М-да… О том, что на Дон ходил не я, а Антон, рассказывать не стал. Упекут-с…

— Понимаете, доктор, у меня солнечная квартира. Да вы же у меня были!

— И что?

— По квартире я хожу в трусах. На балкон постоянно выхожу.

— Ах вот как… Понятно. Ложитесь на кушетку.

Доктор облепил меня датчиками, посмотрел в экран компьютера и задумался.