Прыжок с кульбитом и валидолом

Кроме смутной череды белых халатов, походы по докторам ничем не запомнились. И бабку запамятовал. Мне тогда было всего четыре года… А вот петух врезался в память отчетливо, очень уж яростно он на меня тогда нападал, по голове клевал больно. С тех пор я стал сильно заикаться, и никакие врачи не помогли. Сейчас это проявляется мало, только иногда запинаюсь при сильном волнении. Да, детский испуг серьезная травма и малоизученная проблема.

Мама продолжила:

— Бабушка всегда была тихой, покладистой. И деревенские дети ее не боялись, и рука была легкая. А люди в опаске сторонились — она с птицами умела говорить, и волчат в лесу по голове гладила без боязни. Тайком, конечно, но кое-кто видел, разболтал. Люди, Антоша, своеобразные существа. Когда их от болезни избавляют, это нормально, а за синичку на плече готовы в ведьмы записать, — мама вытерла уголок глаза. — Бабушка нам не помогла. Но совет дала: стихотворения читать и петь почаще. Ну, я тебя быстренько к гитаре пристрастила…

Да, мы с мамой много песен перепели. А уж стихов сколько вслух прочитано! Не счесть. Я и английский язык поднял благодаря Шекспиру. Зная русский текст, в смысл оригинала вникнуть оказалась несложно, благо, словари в доме лежали под рукой.

— А про тебя на прощанье бабка сказала: рука будет легкая, жизнь длинная, судьба необычная, — мама нахмурилась. — И если необычная судьба заключается в том, чтобы одну девку обнимать вчера, а сегодня с другой в кровати миловаться — такие зигзаги мне не по душе!

— Мама, сейчас ты узнаешь всю правду, — я взял управление на себя. Антон согласно кивнул. — Не сердись. Тут такое деликатное дело, даже неловко. Строго между нами?

Глаза мамы заинтересованно загорелись. Женское любопытство моментально забило желание вправлять мозги распутному сыну.

— Дело в том, что с Аленой я решил расстаться. Сегодня окончательно понял — мы совершенно разные люди.

Мама облегченно вздохнула. Она даже обрадовалась, а ведь что-то скрывала… Но молчала.

— Точно решил? Или уже сказал?

— Решил и сказал. Больше к ней ни ногой.

— Ну что ж, посмотрим на ее поведение, — решилась мама. — Бабы мне донесут. Кажут бабы, Антон, что Алена, кроме тебя, еще с Гошей, местным бандитом, путается. Токмо с тобой открыто встречается, а к тому татю тайком бегает. Кажут бабы, смешная конспирация выходит, от людей не скроешься…

Антон мысленно присвистнул удивленно. Ему такую новость никто из «доброжелателей» не сообщил. Впрочем, как и мне в прошлой жизни. А замуж тогда Алена вышла за третьего.

— Лихая девка. И чего ты молчала? — возмутился Антон.

— А у тебя глаза свои должны быть! — отрезала мама. — Скажешь что недоброе о подружке — и будешь виновата перед тобой всю жизнь, за любовь порушенную. Тебе же с ней было хорошо?

Серьезный у нас пошел разговор, взрослый…

— Мама, Вера призналась спьяну, что давно меня любит.

— Я знаю, — спокойно сообщила мама. — Нина в прошлом годе проговорилась.

Вот это новость! Какой-то сеанс откровений, только без психиатра.

— И ты тоже молчала…

— Сынок, подумай! На тебя половина школы смотрит влюбленными глазами, о чем тут говорить? Твою «необычную» судьбу обсуждать? Нет, дружок, живи сам. Главное, чтоб мозгов хватило. Девки для парня житейское дело, лишь бы сюда в подоле ничего не несли. Меру знаешь, и слава богу. А Верка своего добилась, значит? Прямо сверху улеглась, среди бела дня, сучка такая, — мама начала закипать. — А этот кобель дремлет, книжечку он устало почитывает! Стахановец на отдыхе?

— Мама, Вера чистая и светлая девушка.

— Да?! — вскинулась возмущенная мама.

— Просто она без комплексов, и доверяет мне по-дружески. У нее сильные менструальные боли, я погладил по спинке, пожалел, боль утихла.

— Деликатные проблемы тебе доверяет? Без задних мыслей? Действительно так было? — мама не могла поверить. — Как подружке?

— Да мы даже не целовались!

— Хм… — ей потребовалось выпить хороший глоток чая. — Значит, рука у тебя легкая, в самом деле. А уснула, значит, после массажа спины?

— Так во время этого и уснула! Только мама, имей в виду: у нас с тобой секретный разговор. Ни словом, ни намеком — никому.

— Ладно, не выдам, — когда на столе наблюдался мед и клубничное варенье, мама пила чай без сахара. — Мне здесь бабская очередь не нужна. Тут погладь, там потрогай…

— А что, мамуль, хорошая мысль, — Антон заржал.

— Цыц, охальник! — осадила его мама. — Сам предложил серьезный разговор. Мне чего подумалось: таланты лекаря передаются у нас по женской линии. Но ни мне, ни маме ничего такого не перепало, мы обычные люди. А ты, значит, Верку подлечил. А это плохая боль, подлая, по себе знаю. Наверно, и еще чего можешь, да не знаешь. Кто ж тебя учил?

— Да никто не учил!

— Сам не знал?! — мама задумалась. — Дела… Надо бабку правильную найти, поговорить. Что на обед хочешь? У меня сегодня короткий день, на работу больше не пойду.

После борща на косточке насладиться отдыхом мне не удалось — куда-то пропавшая мама вернулась с молоденькой беременной татарочкой.