Прыжок с кульбитом и валидолом

Оставив зеленую бутылку с лимонадом висеть в воздухе, я подошел к незваному кавалеру. Тот и в оцепеневшем состоянии умудрялся пожирать глазами грудь Анюты. Кобель мартовский, мало ему моего мороженого…

Остатки орехов с пломбира, который гость бессовестно присвоил, мне захотелось высыпать ему за ворот черной рубахи. А почему нет? Выгреб вместе с мороженым, до дна, ложечкой помогая. Слегка присел, примерился, без замаха пробил в печень. Не со всей силы, но от души. Потом еще раз нацелился, и с правой заехал по носу. Промазать мимо такого крупного объекта было сложно. Потом неспешно проскакал к своему лимонаду, чтобы вернуть время в обычный режим.

Картина получилась на загляденье, хоть кино снимай — голова гостя сама, без посторенней помощи, картинно откинулась. Стул вместе с телом резко качнулся назад, только каблуки мелькнули в воздухе. Наконец, после непродолжительного полета, спина каскадера встретилась с «палубой». Грохот от падения вышел знатный, народ в удивлении оглянулся на шум. Анюта выпучила глаза, дружки кавалера вскочили. Бармен, озадаченно встряхнув кудрями, тоже двинулся к нашему столику.

Хватая ртом воздух, незваный ухажер корчился на «палубе», из носа текла кровь.

— Помогите товарищу! — хладнокровно бросила подбежавшим дружкам Вера.

Умная девочка что-то подобное предполагала, но я сам не ожидал настолько эффектного трюка.

— Что случилось? — нервно воскликнул бармен, с подозрением оглядываясь.

— Не видите, человеку плохо, — я тоже прихромал к столу. — Кровь из носа течет, точно солнцем голову напекло. Эй, парни, тащите его в больницу. Это рядом, на Кировском.

Больное тело шустро унесли, любопытные вернулись к своим занятиям, а я прошелся к стойке — брать себе новый пломбир.

— Помнится, недавно здесь слегка пострадали братья Сиротины, Федот и Кот, — заметил я между делом.

— Это, по-твоему, называется «слегка»? — возмутился бармен. — Да их на «скорой» увезли!

— У вас наверняка имеется домашний телефон Федота, — без дискуссии и лишних деталей продолжил я. — Позвоните, хочу поговорить. Просто поговорить, мирные переговоры!

И чтобы сломить сопротивление, добавил:

— Надо по-хорошему договориться, пока сюда не приехали «поселковые» ребята, дабы свой порядок навести.

Что бывает при «наведении порядка», бармен понятие имел — сразу принялся накручивать диск телефона. А я пошел на свое место, надо же кому-то охранять дам в ожидании визитера.

В следующий раз, если доживу, наряжу их старушками. Слишком уж яркими получились «образы». И настойчивых парней особенно винить нельзя, они, словно мотыльки, безотчетно летят на яркий огонь.

— Да? — удивился Антон. — Старушками можно? Где ж ты раньше был?!

— Дурак думками богатеет, — буркнул я.

Тем временем дамы тихо беседовали о своем, о женском.

— Так это хлопковые брюки? — щебетала Анюта.

— Да, — сквозь зубы отвечала Вера.

— И рубашка хлопчатобумажная?

— Да.

— Хлопок с набивным рисунком?

— Да.

— И у тебя?

— Да!

— Верусь, перестань кукситься. Разве я не понимаю: у тебя безумная любовь и все такое, — полушепотом журчала Анюта. — Но мы с тобой одна команда. А в команде нельзя быть скупой собственницей! Дай Антона на один вечерок? Ну что тебе стоит? А я потом верну, в целости и сохранности. А?

— Нет!

А я думал о своем. Мороженое не показалось особенно вкусным, с прошлым разом не сравнить. И лимонад шипел как-то не очень. Клубника кислая… Тяжкие думы давили непосильным гнетом: как обеспечить охрану девочек, и морду лица сохранить в целости? Слава богу, обе девки не промах, себя в обиду не дадут, однако нужно другое решение. Это еще хорошо, что Алены в боевой раскраске тут нет. Да и без боевой тоже. Нет, любую работу должен делать мастер. Мы с Антоном, например, будем организовывать группу.

— Да, — вылез Антон. — А охранять должен охранник.

— Семен Трофимов? — предположил я. Эта мысль давно крутилась в голове, не желая оформиться. — Десантник, и он же ударник.

— Точно! — тихо закричал Антон. — Комсомольский патруль без него выживет, и мы нет. На репетиции поговорим?

— Как стемнеет, будем брать, — решил я. — Пригласим проверить новую ударную установку, а дальше он сам крючок заглотнет.

— До самых жабер?

— Даже не сомневайся.

На входе в заведение появился старшина дядя Максим. Он основательно огляделся, точно как наш кот Лапа и, не обнаружив угрозу, двинулся к барной стойке. Завладев розеткой с пломбиром, старшина махнул рукой, приглашая меня за свободный столик. Тут не было парусинового тента, обзор получался замечательный, вся площадка насквозь просматривалась.

— Небритое тело с расквашенным носом — твоя работа? — с доброй улыбкой он облизнул ложечку.

Отнекиваться было бессмысленно, я кивнул.

— Как это вышло?

— Толкнул незаметно, — сказал я чистую правду. — Военная хитрость.

— Ловко. Но этот народ злопамятный, — старшина наслаждался пломбиром. — Могут вернуться. Или свою военную хитрость применить: в парке с ножичком подстеречь.

— По парку шастать на костылях? — хмыкнул я. — Желающих нет. А машина ваша у порога ждет.