Прыжок в бездну

– Девичья фамилия моей матери. Ее звали Оррис Фил. – Я закусила губу, но тут же покачала головой: никаких больше серьезных тем. – На сегодня мы план-максимум выполнили, я полагаю? Цветы, совместный обед, приготовленный тобой суп?

– Ты забыла жаркое.

– Не забыла, я его просто еще не доела, поэтому оно не считается.

Бен снова подался вперед.

– Ну, в таком случае ты удивишься, потому что план-максимум еще не выполнен.

– Неужели?

Он кивнул.

– Следующим пунктом в нем поход в кино. На новый блокбастер Джермана Гроу.

– Мм… – многозначительно произнесла я.

– Отказаться ты не сможешь.

– Ты так уверен?

– Разумеется. Во-первых, это премьера, и у нас лучшие места в лучшем кинотеатре…

Я вопросительно посмотрела на него, ожидая продолжения про места.

– А во-вторых, это последний фильм Джермана Гроу. Он так и сказал: последний. Ты же в теме, что он больше горит постановками?

– Нет, – честно призналась я.

– Ладно, понятно. – Бен хлопнул ладонями по столу. – Премьера, как ты сама понимаешь, вечером, а пока…

– А пока?

– Я покажу тебе Мериуж.

За время, что я собиралась, он погулял с Гринни. Не знаю, что он с ней там делал, но, когда они вернулись, моя виари по пятам за ним ходила, намереваясь ласково цапнуть за штанину. Честно, даже обидно как-то стало – я ее кормлю, глажу, играю, а Бен просто согласился через границу перевезти, один раз погулял – и все.

– Ты ей рогалики покупал? – поинтересовалась я, задумавшись над неожиданным озарением.

– Как ты догадалась?

Я хмыкнула и потерла плечо. Под колючим джемпером оно невыносимо чесалось, но, вообще-то, выбора у меня особо не было. Колючий джемпер и то немногое количество одежды, которое я могла себе позволить, – это на время, пока я не найду нормальную работу. Нормальную – это такую, на которой платят каждый месяц, и желательно так, чтобы мне хватало не только на еду для себя и для Гринни, на оплату квартиры, но еще и на обновление гардероба.

– Вам, случайно, администраторы в клинику не требуются? – спросила я, когда мы направлялись к двери.

– Ты что, собираешься работать?

– А на что, как ты думаешь, мне предстоит жить?

Взгляд у Бена был весьма красноречивый. Я бы сказала, более чем.

– Нет, – резко возразила я.

– То есть ты предполагаешь, что я не способен обеспечить свою будущую жену?

Я слегка скрипнула зубами.

– Мы обручены фиктивно.

– Но для всех по-настоящему.

– И что? В Рагране женщины считают, что зарабатывать должны мужья? – Я сложила руки на груди.

– Не поверишь, но так считаю я.

– Пфф! – Я махнула рукой. – В общем, нет. Так что там с администраторами?

– Могу узнать. – Кажется, Бен сразу понял, что спорить со мной бесполезно.

– Узнай, пожалуйста. Потому что как только все слышат мою фамилию, у них случается… Я даже не знаю, как это назвать.

– Я знаю. – Бен открыл дверь и взглянул на подбирающуюся к выходу Гринни так, что та поджала хвост и ушла обратно. – Моя мать была точно в такой же ситуации, и если бы не отчим, как я уже сказал, все могло бы закончиться совершенно иначе.

– А где они сейчас?

– Мама угасла. Без отца. Отчим вернулся в Рагран.

Я прикусила язык. Открыла рот, но, вспомнив «к наблам извиняшки», решила, что просто больше не стану поднимать тему семьи. Тем более что это совершенно лишнее между нами. Если честно, я ее и так не собиралась поднимать, она сама поднялась, и я по этому поводу чувствовала себя не самым лучшим образом.

Бен, кажется, по этому поводу не чувствовал ничего – не по поводу семьи, разумеется, а по поводу разговоров со мной о семье. Тем не менее он молчал все время, пока мы не вышли на парковку. Здесь парковки были крайне редкими, и, чтобы оставить флайс, нужно было очень постараться. Скажем так, Бену повезло: парковка была рядом с моим домом и еще тремя домами, запечатанная внутри, в квадрат между зданиями.

– Ого, – сказала я, когда поняла, к какой машине мы идем.

Этот флайс, вернее, марка «Эоррхарг W1» сейчас считалась одной из самых престижных в мире. Я подумала сначала об этом, потом – о том, сколько стоит частная клиника в Ферверне, а потом мне стало стыдно. Снова.

– Я знаю, что извиняшки к наблам, – произнесла я. – Но я хочу попросить прощения за то, что произошло на катке. И за то, что тебе пришлось уехать.

Бен пристально посмотрел на меня. Почти как тогда, на катке. Если уж быть точной, так он на меня смотрел только на катке. Наверное, если бы все можно было исправить, я бы на каток не пошла. Хотя если бы все можно было исправить, я не пошла бы на то собеседование, но что теперь толку об этом думать.

– Я не представляю, как ты дожила до своих лет, – наконец произнес он.

– Это все, что ты можешь сказать?!

– Ну, еще я могу сказать, что таких, как ты, больше не делают, а следом – садись.

Дверца сверкнула черным хромом, поднимаясь вверх, и я все-таки села. В салоне пахло дорого: деревом и полировкой. Деревянная панель во флайсах – это уже не просто комплектация класса люкс. Это роскошь, доступная немногим, такие машины делают на заказ.

– Куда мы едем? – спросила я, когда Бен опустился на водительское сиденье, и нас запечатало в спортивной капсуле флайса.

– Тебе понравится.