Прыжок Во Имя (СИ)

Антон вышел из маршрутного автобуса и само собой слился с разношерстной толпой людей, имеющих два общих признака - люди двигались в двух противоположных направлениях. С первого взгляда каждый был погружен в себя, куда-то спешил, не задумываясь, лишь бы вырваться из этого бесконечного потока муравьев. Каждый из них считал, что он и есть целый мир, ну, может быть, еще близкие ему люди. Зато встречные и прохожие, все остальные, являлись его обязательным придатком. Так, на всякий случай, чтобы не чувствовать пустоты вокруг. А прежде всего в самом себе и в своих мелочных, ничтожных делишках на этом свете, которые порой раздувались в глобальные проблемы, надуманные нами. И каждого из них хотя бы раз посещала мысль, что живут они как-то не так, как хотелось, как мечталось. Всякий хотел поменять колесницу суеты на... Хотел бы, да не решился бы никто. Просто не смогли бы, но как они хотят этого всей душой, всем сердцем.

Все прибывали или отправлялись домой, по делам, куда угодно. На то и есть вокзал. Железнодорожный вокзал. Центр всеобщего беспрерывного движения: туда и обратно, туда и обратно.

Вместе с народом, Антон вошел в здание вокзала, где было еще более людно. Гул стоял до самых высоченных потолков, украшенных гипсом и живописью. Гнусавый женский голос объявлял о прибытии поезда, указывая путь. Ребятня шумела возле игровых автоматов, а платный зал ожидания пустовал, впрочем, как и всегда. Тогда как люди стояли где угодно: на перроне, у дверей, киосков, передвижных закусочных или просто слонялись из угла в угол, стараясь скоротать неумолимое время.

Антон не стал задерживаться, а прошагал сквозь зал к выходу напротив, по ходу огибая людей, стараясь быть первым. На выходе его, как и многих других, поджидали булочницы, уличные торговки бутербродами с громким названием "Хот-Дог", которое они непрестанно выкрикивали, с надеждой подозвать хоть кого-то. Они прекрасно понимали о безнадежности своей затеи, но нужда зарабатывать деньги располагалась выше. Антону они напомнили голосующих, стоящих в потемках на холоде у трассы с единой мыслью: забраться в теплый салон автомобиля и скорее добраться домой. Ему показалось, что у продавщиц такие же глаза, полные безнадежности, усиливающейся от проходящих мимо людей. Вот и он пролетел стрелой, словно беспризорник, которых много слоняется среди вокзального люда, стремясь чего-то хапнуть, чтобы выжить.

Пройдя мимо касс, он быстро прошел к табло. Поезд на Одессу отправлялся через двадцать три минуты. Антон ринулся к подземному переходу, он боялся опоздать. Внезапно притормозил. Он даже не удосужился посмотреть на каком пути стоял электропоезд. Он снова пролез через толпу зевак, ожидающих свои поезда. На одном дыхании парень бросил взгляд на табло: первая платформа, путь тоже первый. Теперь отпадала необходимость спускаться в переход.

Развернувшись, Антон побежал к ближайшему пути. Окутанный туманом поезд был на месте, но готовился в путь в темноту. Люди лениво отдавали билеты полузамерзшей проводнице в коротеньком тулупчике, натянутом на хрупкие плечи. Она подгоняла их банальной фразой: "Проходите, на улице холодно!". Хотя, пускала не всех. Антон остановился перед ней, он не стал перебирать вагонами, этот находился прямо на его пути. Проводница обернулась и посмотрела на хорошо одетого молодого человека с неказистой черной сумкой. Сумка действительно не сочеталась с одеждой, купленной в дорогих магазинах города.

- Не подбросите по пути? - весело начал визитер. - Билет есть.

Антон протянул руку. Женщина приблизила руку к тускло светившему фонарику. В ней проводница разглядела крупную купюру.

- С Новым годом. - задорно произнес темноглазый красавец.

Женщина со смежным чувством спрятала деньги и отодвинулась, уступая Антону проход. Он зашел в вагон и за спиной услышал, как проводница посоветовала ему проходить дальше, в самый конец вагона. Антон сперва не понял почему, но как в самом начале длинного и узкого коридора он уперся в стоящего деда со свертками под мышками, а за ним увидел целую вереницу жаждущих уехать, хоть стоя, стало ясно, что вагон забит до отказа. Видно не только его одного подбрасывали добродушные проводницы.