Псевдолотман. Историко-бытовой комментарий к поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин»

Пора! пора! рога трубят;

Псари в охотничьих уборах

Чем свет уж на конях сидят,

Борзые прыгают на сворах.

Выходит барин на крыльцо,

Все, подбочась, обозревает;

Его довольное лицо

Приятной важностью сияет.

Чекмень затянутый на нем,

Турецкий нож за кушаком,

За пазухой во фляжке ром,

И рог на бронзовой цепочке.

В ночном чепце, в одном платочке,

Глазами сонными жена

Сердито смотрит из окна

На сбор, на псарную тревогу…

Вот мужу подвели коня;

Он холку хвать и в стремя ногу,

Кричит жене: не жди меня!

И выезжает на дорогу. (5, 6)

Не правда ли, что прекрасно?…. Но превосходнейшее chef-d\'-oevre сей прелестной галереи есть панорама сельской или лучше дворовой Природы, раскинутая магическим ковром пред глазами Натальи Павловны, героини повести:

Наталья Павловна сначала

Его [6] внимательно читала,

Но скоро как-то развлеклась

Перед окном возникшей дракой

Козла с дворовою собакой

И ею тихо (?) занялась.

Кругом мальчишки хохотали;

Меж тем печально под окном

Индейки с криком выступали

Вослед за мокрым петухом;

Три утки полоскались в луже.

Шла баба через грязный двор

Белье повесить на забор… (9, 10)

Это уже – не первой чета! Здесь изображена природа во всей наготе своей – a l\'antique! Жаль только, что сия мастерская картина не совсем дописана. Неужели в широкой раме черного барского двора не уместились бы две три хавроньи, кои, разметавшись по-султански на пышных диванах топучей грязи, в блаженном самодовольствии и совершенно Епикурейской беззаботности о всем окружающим их, могли бы даже сообщить нечто занимательное изображаемому зрелищу?… Почему Поэт, представляя бабу, идущую развешивать белье через грязный двор, уклонился несколько от верности, позабыв изобразить, как она, со всем деревенским жеманством, приподымала выстроченный подол своей пестрой понявы,

Чтобы ей воскрилий

Не омрачить усыпленною грязного моря волною?..

Это едва извинительно в живописце великом и всеобъемлющем!.. Изображения внутренних душевных ситуаций не менее живописны. Кто не закраснеется хоть немножко при описании расстроенного положения сердечных дел Графа Нулина, приготовляющегося к ночному пилигримству?

Несносный жар его объемлет,

Не спится Графу, бес не дремлет,

И дразнит грешною мечтой

В нем чувства. Пылкий наш герой

Воображает очень живо

Хозяйки взор красноречивой,

Довольно круглый, полный стан,

Лица румянец деревенский —

Здоровье краше всех румян.

Он помнит кончик ножки нежной,

Он помнит: точно, точно так,

Она ему рукой небрежной

Пожала руку; он дурак,

Он должен был остаться с нею.

Ловить минутную затею.

Но время не ушло… (21, 22)

А!.. каково! Не льзя, право, не сотворить молитвы! Так живо изображено бесовское наваждение!.. Здесь интерес повести начинает возрастать по законам драматического искусства. Опытный читатель вместе с влюбленным Графом

…В потемках бродит,

Дорогу ощупью находит,

Желаньем пламенным томим,

Едва дыханье переводит,

Трепещет, если пол под ним

Вдруг заскрипит… вот он подходит

К заветной двери и слегка

Жмет ручку медную замка;

Дверь тихо, тихо уступает;

Он смотрит: лампа чуть горит

И бледно спальню освещает;

Хозяйка мирно почивает,

Иль притворяется, что спит.

Он входит, ищет (?), отступает —

И вдруг упал к ее ногам.

Она…

Поэт не столько милостив для читательниц: он просит Петербургских дам, с их позволенья, самим

Представить ужас пробужденья

Натальи Павловны…