Псевдолотман. Историко-бытовой комментарий к поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин»

«Наемный слуга мой Бидер, который (за 24 су в день) всюду меня провожает, зная (по словам его) Париж, как свой чердак, давно уже приступал ко мне, чтобы я шел смотреть Царскую кладовую, Garde-meuble du Roi. "Стыдно, государь мой, стыдно! Быть три месяца в Париже и не видать еще самой любопытнейшей вещи! Что вы здесь делаете? Бегаете по улицам, по театрам, по лесам, вокруг города! Вот вам шляпа, трость; надобно непременно идти в кладовую!"»

Интересно, что здесь, как и в поэме Пушкина, наемный слуга чувствует себя свободно и как бы вдохновляет барина на поступок. Если помнить, что су – это 1/20 ливра, то слуга обходился Карамзину в 1,2 ливра. Пять ливров, в конце XVIII века составляли экю, то есть около 30,6 гр. серебра. Плата слуге, таким образом, может быть обозначена как 7,3 грамм серебра в день. А русский рубль в то время содержал 18 грамм серебра. Это значит, что Карамзину, примерно за 35 лет до описываемых событий, приходилось платить слуге в Париже около 40 копеек в день. Мы можем предполагать, что дешевле труд слуг оцениваться не стал и Нулина слуга-француз должен был обходиться не менее чем полтинник в день.

Возвращаясь домой, русские дворяне, как правило, давали расчёт слугам. Только очень богатые соглашались платить камердинеру или камеристке, имея возможность пользоваться даровым трудом крепостных. Граф Нулин не оставил нанятого им слугу в Париже, как это обыкновенно делалось, а повез его с собой в Петербург. Это выдает привычку жить «на широкую ногу» и дает повод к разговору об особой форме снобизма. Граф явно чувствовал себя dendy и, вследствие этого, принципиально не обращал внимания на «расстройство своих дел» или, попросту говоря, угрозу банкротства. Слуга-француз – лучший знак сравнительно новой для России формы щегольства – снисходительно-высокомерного отношения ко всем принятым в «обществе» обычаям, представлениям и поступкам.

И говорит: allons, courage!  – Призыв слуги: «вперед, смелее!» – ритмически совпадает с началом Марсельезы: «Allons, en fans de la patrie». Рифма «экипаж – кураж», как отметил еще В.В. Виноградов, впервые была использована И.М. Наумовым в ирои-комической поэме «Ясон, похититель золотого руна», в духе «Нового Енея» (Виноградов1937, 98):

«Вулкан, по данному приказу

Тащил зевесов экипаж.

Хотел исправить по заказу,

Кричал: кураж, Вулкан, кураж».

Вот у крыльца; вот в сени входят . – Все события поэмы происходят в разных помещениях барского дома. Назовем их, как обычно, опираясь на свидетельство современника, в данном случае Ф.Ф. Вигеля: «…зала в четыре окошка, гостиная в три и диванная в два; они составляют лицевую сторону… Спальня, уборная и девичья смотрели на двор, а детские помещались в антресоле» ( Вигель , 144). Между крыльцом и гостиной в доме помещика находились сени с туалетом и людская. Девичья примыкала к спальне, за ней – вторые сени и выход на задний двор. Этому описанию вторит известный знаток усадебного интерьера начала XIX века Г. К. Лукомский: «В доме – обыкновенно зал двухсветный, направо и налево – гостиные, по деревянной лестнице (витой) поднявшись наверх, увидим спальни и рабочие комнаты» (Лукомский, 363). Сени – всегда – холодное, неотапливаемое помещение в доме. В барской усадьбе сени играли роль прихожей, где гости оставляли верхнюю одежду.

Покой особенный отводят И настежь отворяют дверь… – Покой, в данном случае: «крытое место для отдыха, комната, горница, палата, всякое отделенье для жилья, огороженное стенами место внутри дома» ( Даль, III, 242), проще говоря, комната для гостей, названная чуть-чуть устаревшим или устаревающим на глазах словом. В произведениях литераторов XVIII слово «покой» – приобретает значение места для уединенного отдыха, места для сна. Так в предваряющем ирои-комическую поэму «Елисей, или раздраженный Вакх» (1771) изложении событий в прозе, автор, В.И. Майков пишет:

...