Псевдолотман. Историко-бытовой комментарий к поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин»

С мотивами Россини, Пера , – здесь названы два из трех самых модных в Париже 1825 года композиторов (о Карле Вебере и его опере «Вольный стрелок» мы уже говорили выше).

Джоакино Россини (1792–1868) в 1824 году был приглашен в парижский Итальянский театр на должность дирижера музыки и сцены. К этому времени его опера «Севильский цирюльник» уже восьмой год не сходила с подмостков европейских театров. Одним из свидетельств широкого интереса российской публики к личности композитора и его творчеству могут служить «Записки касательно Россини», опубликованные в № 4 «Дамского журнала» за 1824 г., начинавшиеся так: «Тогда как присутствие Россини волнует дилетантиев Парижских и Лондонских, мы думаем, что биографическое известие о сем знаменитом композиторе будет любопытно для наших любезных читательниц» ( ДЖ1824 , IV, 167).

Нулин, собирая свою модную коллекцию, должен был захватить с собой «мотивы», еще не известные в России. Россини же в Париже не работалось. После премьеры 19 июля 1825 года оперы-кантаты «Путешествие в Реймс, или гостиница Золотой лилии», написанной по поводу коронации Карла X, композитор долго болел и ничего в театре не ставил ( Клюйкова, 140–143).

Все же можно предположить, что при определенной прыткости Нулин мог перед самым отъездом посетить премьеру оперыпастиччо «Айвенго» в театре Одеон, состоявшуюся 15 сентября 1825 года. Либретто было написано по роману Вальтера Скотта, а в качестве музыкального материала этой оперы послужили отрывки из нескольких ранее написанных произведений Россини (поэтому опера и называлась пастиччо – паштет). Вероятно, именно эти отрывки, в новой обработке, граф и вез в Петербург.

Пер – Фердинандо Паэр (1771–1839), композитор из Пармы. Он считается одним из авторов музыкального приема «крещендо» – «постепенного или стремительного увеличения силы звука оркестра, подключения дополнительных голосов и инструментов, а также ускорения темпа…» ( Россини , 205) Старший современник Россини и его художественный оппонент, Паэр был директором Итальянского театра в Париже. Но после приглашения автора «Севильского цирюльника» Паэр оставил этот пост. Возможно, не без участия обиженного Паэра, Россини заслужил в Париже прозвище «господин Громыхатель».

Et cetera, et cetera.  – И так далее, и тому подобное. Перечисляя «культурный багаж» графа Нулина, «рассказчик» невольно увлекается, в его речи пропадают старорусские выражения типа «казать», появляется все больше французских слов. Заканчивает же он французской переделкой латинского речевого оборота и прямой цитатой из «Дон Жуана» Байрона, где этот оборот использован дважды, в начале Песни третьей («О муза, ах! et cetera!») и в Песне пятой:

«Для чащи экзотических растений —

Жасминов, лавров, пальм et cetera —

Я мог бы вам придумать тьму сравнений!»

Глава 11 (Граф Нулин)

(текст)